Как быть евреем

Ю.Л. Ясно. Но в данном случае я имею в виду не способ духовного познания, а более конкретные верования и положения иудаизма. Ведь в иудаизме много такого, что с другой точки зрения представляется весьма спорным: что Тора была дарована Моше на горе Синай, что в мире установлены Б-жественный порядок и справедливость. И так далее, и тому подобное…

Д.Д. Это серьезные вопросы — прежде всего два упомянутых тобой требуют отдельного рассмотрения. Но ты прав, мы об этом еще не беседовали, поскольку я пытался помочь тебе узнать иудаизм изнутри, иудаизм делания и мишкана. Это и есть основа. Конечно, много можно толковать и о еврейских концепциях дарования Торы, воздаяния и наказания, и обо всем прочем. Но я уже говорил, начинать нужно с души и мишкана — именно это фундамент, эти конкретные вещи.

Ю.Л. Но ведь одно связано с другим. Я о том, что мишкан основан на Торе, значит, нам следовало бы знать, откуда появилась Тора?

Д.Д. Так знай, что она была вручена Моше на горе Синай.

Ю.Л. Но вам же известно, что современные ученые говорят о Торе, опираясь на данные библейской критики, археологии…

Д.Д. Да, это интересная тема. Может быть, ты знаешь: когда-то я решил познакомиться с современной библейской критикой и, признаться, выяснил очень многое. Надеюсь, как-нибудь мы побеседуем об этом подробнее. Но это нельзя сделать мимоходом: тогда нам придется очень далеко отойти от самого главного в нашем разговоре. Так что лучше оставим пока эту тему.

Ю.Л. Вы не считаете, что мне нужно изучать библейскую критику?

Д.Д. Это необязательно. Тебе нужно изучать Талмуд, традиционные толкования, мидраши и Раши.

Ю.Л. Но ведь мы здесь сталкиваемся с той же проблемой. Ведь мы делаем очень много вещей, которые зависят от той или иной интерпретации текста — скажем, Торы. И после всех этих лет изучения литературы, в университете и аспирантуре, меня невозможно убедить, что существует одна-единственная интерпретация текста. Любые тексты по своей природе многозначны и открыты различным интерпретациям. А иудаизм, кажется, настаивает на том, что все мы должны интерпретировать такой-то текст таким-то образом — что в нем говорится именно это.

Д.Д. Например?

Ю.Л. Например, в Торе сказано, что мы должны отдыхать в Шабат. Прекрасно. Но откуда мы знаем, что в Шабат по пути в синагогу запрещено переносить ключи в карманах, включать свет, даже касаться денег? С другой стороны, откуда мы знаем, что многое из того, что мы делаем, не запрещено? Просто некая группа людей предложила интерпретировать текст определенным образом. А кто сказал, что это правильная интерпретация?

Д.Д. Ну, на это я отвечу тебе то, что уже говорил раньше. Хотя написанный текст может быть и многозначным, как ты выразился, но нам, как общине, нужно толковать Тору единым образом — по крайней мере, в повседневной практике. Поэтому традиция толкований передавалась нам, наряду с Торой, с древнейших времен, — и не только через слова, но и через дела, через надлежащие поступки. Это длилось веками, пока наконец наши мудрецы на основе этих традиций не сформулировали законы — в случае необходимости делая выбор между различными мнениями в пользу того, которое сочли правильным (хотя при этом они нередко фиксировали и мнение меньшинства, а также традиции, отличающиеся от принятых). Вот откуда идут наши традиционные толкования и почему они необходимы.

Ю.Л. Да, но это чтобы дать практический ответ на теоретическую проблему. Наверное, им необходимо было единое мнение. Но тогда получается, что у нас есть Тора, чей авторитет исходит от Б-га, и корпус толкований, исходящих от людей, таких же, как мы с вами. Что мешает мне истолковать этот текст иначе — и кто подтвердит, что правы другие, а не я?

Д.Д. Прежде всего, сама Тора. Разумеется, проблема различных истолкований и приложений заложена в самой Торе, и на этот счет ее указания абсолютно ясны — в случае спора нужно обратиться к авторитетным людям: «Приди к священникам-левитам и к судье, который будет в те дни». Иными словами, интерпретировать текст надлежало общине и ее признанным руководителям, а не каждому отдельному человеку. И если ты с трудом воспринимаешь эту идею, вероятно, тебя настроило против нее твое окружение.

Ю.Л. Как это?

Д.Д. Ведь ты не только поэт, но и принадлежишь к кругу ученых-филологов, литературоведов, имеющих дело с художественными текстами. Для них Библия — художественный текст, и они считают, что каждый вправе интерпретировать ее, как сочтет нужным. Дескать, наука не знает никаких авторитетов. Но евреи всегда считали иначе. Можно сказать, что у нас два авторитетных источника в иудаизме: письменный текст и предания отцов — или, как тебе уже известно, Тора ше-бихтав и Тора ше бе-ал пе, Письменная и Устная Тора. Но поскольку «традиции отцов» — это в значительной степени толкования письменных текстов, то два этих источника составляют одну неразделимую Тору. Иными словами, в чем состоит сама концепция Торы? Это тексты, которые наша традиция передает и интерпретирует.