Как далеко ты сможешь пройти?

Вы можете подумать, что я шучу, но катание в наполненной льдом стиральной машине на американских горках — это детская забава по сравнению с действительностью. Ничто не может полностью подготовить человека к условиям, с которыми он столкнется, когда пролив пожелает с ним позабавиться. Через пять часов после начала моей первой попытки преодолеть расстояние от Дувра до Кале 17 августа 1998 года ветер начал набирать силу до 5 баллов по шкале Бофорта, которая используется для оценки не только скорости ветра, но и размеров поднимаемых им волн. Чем больше баллов, тем сильнее ветер, больше волны и безумнее тот, кто решается плыть. Пять баллов означает скорость ветра 28–38 километров в час и волны высотой около двух метров. Через шесть часов после начала заплыва ветер достиг 6 баллов, то есть усилился до 40–50 километров в час и стал поднимать волны высотой около трех метров. Через девять часов ветер усилился до 7 баллов (60 километров в час) с порывами до 8 баллов (70 километров в час) и поднимал такие волны, что в них мог поместиться целый дом. Ничто из того, что я делал на тренировках, не подготовило меня к этому. Не думаю, что к такому вообще можно подготовиться.

Как только я решил, что на самом деле попытаюсь переплыть Ла-Манш, то понял, что мне необходимо пообщаться с легендарным австралийским пловцом на длинные дистанции Десом Ренфордом. Дес переплывал Ла-Манш так много раз, что люди стали называть его Челнок Па-де-Кале и Король Канала. За десять лет между 1970 и 1980 годами Дес успешно пересек пролив вплавь 19 раз. В ходе своей первой попытки он попробовал пересечь его туда и обратно. Он почти добрался назад до Дувра, когда волна швырнула его в борт судна сопровождения, что привело к вывиху плеча. Но даже тогда Дес продолжал плыть, пока команда поддержки силой не заставила его остановиться.

Поначалу Дес не проявил оптимизма.

— Не уверен, что ты понимаешь, во что ввязываешься, — сказал он мне, когда я поделился с ним своими намерениями. — Ла-Манш не похож ни на одну водную преграду на свете. В один миг он может быть спокойным, а в следующий — на тебя обрушиваются шестиметровые волны.

Меня это не испугало, и я продолжил вытягивать из него информацию о заплыве. Самой худшей новостью стало то, что Ассоциация плавания через Ла-Манш, которая выдает разрешения на все официальные попытки, не разрешает пользоваться гидрокостюмами.

— У капитана Уэбба гидрокостюма не было, и всем, кто пытается повторить сделанное им, пользоваться таким костюмом запрещено, — сообщил он мне.

Это могло стать проблемой. Поскольку ноги у меня не работают, в воде они оказываются чем-то вроде тяжелых гирь. Если ничего не предпринять, они, раньше или позже, утянут меня вниз. Когда ассоциация согласилась удовлетворить мою просьбу переплыть пролив (тремя голосами «за» при двух «против»), они сделали только одно исключение, связанное с моим физическим состоянием. Мне позволили привязать между ногами колобашку (маленькое плавучее приспособление), чтобы удерживать их на плаву.

Получив разрешение на заплыв через Ла-Манш, я принялся активно тренироваться. В этот чрезвычайно важный стратегический момент в мою жизнь вошли еще два человека. Первым был Дэвид Найт — в то время финансовый директор производителя спортивных напитков Gatorade в Австралии. С Дэвидом мы познакомились в 1996 году на фестивале «Нуса Триатлон» в курортном районе Саншайн-Кост Торговая марка Gatorade была одним из спонсоров мероприятия, и Дэвид приехал туда, чтобы на спонсорских банкетах познакомиться с рядом ведущих триатлетов Австралии. С первых минут знакомства мы с ним нашли общий язык. Однако больше мы не встречались до тех пор, пока однажды я не увидел его на ступеньках Сиднейского оперного театра, откуда он с женой и детьми наблюдал за стартом пробного триатлона, устроенного накануне сиднейской Олимпиады. Мы стали увлеченно обсуждать триатлон в Нусе. Он сказал, что я вдохновил его восстановить форму и принять участие в старте 1997 года.

— Я пройду его вместе с тобой, приятель, — пообещал я и сдержал слово.

В ночь после триатлона 1997 года в Нусе Дэвид пребывал в безудержной эйфории от того, что смог добраться до финиша. Мы стали обсуждать, что будем делать дальше.

— Я планирую переплыть Ла-Манш, — объявил я ему. — А что собираешься сделать ты?

Дэвид немного помялся и, наконец, выпалил:

— А я намерен одолеть гавайский Ironman.

— Могу помочь тебе подготовиться, если хочешь, — предложил я.

Он с удовольствием согласился, а затем сказал:

— Я хочу помочь тебе с заплывом через пролив. И думаю, что смогу уговорить руководство Gatorade тебя спонсировать.