Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда

16-летний Килиан, сын моего кузена и один из внуков Натали, моей тети по материнской линии, хочет стать профессиональным футболистом. Он нравится мне, потому что не только хорошо воспитан, но и честен, мягок, обладает фантазией. Карл настолько поддался обаянию Килиана, что хотел, чтобы тот участвовал в дефиле Chanel. Мы привели его в кафе «Сенекье» в Сен-Тропе. Я был счастлив тогда: Карлу впервые за последние месяцы стало немного получше, и это позволило ему прожить шикарные 10 дней в Раматюэле, в такой душевной и уютной обстановке, какую мало кто может представить. Карл настоял, чтобы Килиан вернулся в Париж с нами, на оплаченном Лагерфельдом самолете Falcon 8X. Когда родители мальчишки, не имеющие никакого отношения к миру роскоши, приехали встречать сына в аэропорт Ле Бурже, Карл сказал им, что их сын очень хорошо воспитан.

В детстве, если не считать братишек с района, я был окружен одними взрослыми. Которые постоянно были заняты. Меня не оставляло ощущение, что я был приемным ребенком для семей всех моих друзей и подружек. В ответ и я опекал чужих детей и заботился об их родителях. Думаю, тогда мне очень не хватало встретить такого же Себастьяна, с которым имели дело дети друзей Карла. Такого Себастьяна, который брал бы меня на серфинг, катался бы со мной на велике, скейте… Было ли у меня детство? Конечно, было. Только закончилось быстро.

Все женщины, с которыми было серьезно, хотели от меня ребенка. Кроме Ж. Она заявляла, что детей не хочет. Несмотря на свою импульсивность, я ни разу не поддался на уговоры. Я не хочу, чтобы моему ребенку было так же трудно в жизни, как мне.

Равнодушие моего отца, его полная неспособность к отцовству и то, что он пропивал всю зарплату, роднит его с героями романов Золя. Я никогда не говорил ему о том, что у меня на душе. У меня, кстати, нет ни одной общей фотографии с отцом.

Моим спасением и поддержкой была любовь к жизни. Дети – квинтэссенция этой любви. Я обожаю всех детей в возрасте от 3 до 85 лет. В характере Карла было такое очаровательное ребячество, и иногда он вел себя как дитя с замашками короля. Он относился к Шупетт с такой бесконечной любовью, которую может питать к своему питомцу только ребенок.

Любимые женщины

Селин Дегуле, мой адвокат, присматривает за мной с тех пор, как с подачи Люсьена Фридландера начала работать на Карла. Она совершенно нетипичная личность и суперпрофессионал. Она помогает контролировать мои контракты. Карл в шутку любил говорить, что Люсьен мечтал сделать ее своей любовницей, потому что любил, когда пожестче. Мы с Карлом постоянно хохотали над этим.

В Бабет Джан, главном редакторе журнала Numéro, мне нравятся североафриканские черты, она всегда и во всем мама – чуткая, тактильная, заботливая, обаятельная. Мне было очень приятно познакомиться с ее матерью-еврейкой. Отношение Бабет ко мне всегда было одинаковым, она очень доброжелательная. То, что она делает для детей Руанды через свою ассоциацию, совершенно прекрасно. Благодаря ей я взял там шефство над одним ребенком. Раньше у меня уже был такой опыт с организацией Muslim Hands. Карл постоянно давал деньги огромному числу НКО[147] и фондов, но он и сам был такой НКО, разными способами помогая людям, с которыми пересекался. Однажды я спросил его: «Был ли хотя бы один день, в который бы кто-то, вместо того чтобы просить, дал бы что-то вам?» Он ответил: «Ну, знаешь ли, я тоже извлекаю выгоду из тех, с кем знаком».

Карин Ройтфельд я встречаю, когда она становится главным редактором парижского издания журнала Vogue. Она сразу стала проявлять ко мне теплые чувства, но всегда была уважительно дистанцирована. Покинув Vogue, она стала гораздо человечнее и вплоть до сегодняшнего дня очень добра ко мне. Однажды мы вместе летели ночью в Китай в личном самолете Карла.

Эмманюэль Альт я увидел впервые, когда Карл владел Студией 7L. Именно он подталкивает ее пойти работать в журнал Mixte, а потом в парижское издание Vogue. Вместе мы провели много фотосессий для Mixte.

Эмманюэль обладает едким чувством юмора и шедеврально играет со словами, вечно придумывая какие-то хлесткие фразочки, но при этом не ведет себя ни вульгарно, ни фамильярно по отношению к Карлу, Эди Слиману или Стивену Гану. На фотосессиях Дома Fendi и во время рекламных кампаний Chanel, все эти бесконечные вечера, она выполняла также функции стилиста. В какой-то момент они с Лагерфельдом поссорились, но все в итоге вернулось на круги своя. Карл очень любил ее.

Анна Винтур с незапамятных времен главный редактор американского издания Vogue. Я сталкивался с ней на протяжении 20 лет. Со временем она стала более дружелюбной, но при этом всегда была отстранена. Она – которая почти ни с кем не здоровается – подходила здороваться со мной, глядя прямо в глаза…

Я спросил у Карла, почему он никогда не снимает для американского издания Vogue. Он ответил, что ему известна категоричность Анны и что они решили не сотрудничать, чтобы не ссориться.