Читаем Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда полностью

Иногда нужно расслабиться и перестать чего бы то ни было ждать – и оно тотчас само упадет тебе на голову. Именно так случилось с К. Она красавица, заводила и душа компании и не похожа на других. У нее характер так характер! А еще врожденная уверенность в себе, что не может не притягивать, но при этом она удивительно нежная. Я познакомился с ней через несколько месяцев после ухода Карла. То есть я интересен ей сам по себе, а не в тени Лагерфельда. Даже если это обстоятельство, возможно, играло некоторую роль в моих прежних связях, сейчас об этом и речи не идет. Наши отношения с К. будто бы более здоровые. Она не малолетка и не избалованное дитя, а, напротив, прагматична и живет конкретной и реальной жизнью. Иногда она бывает очень обидчивой, но в душе всегда остается милахой. Некоторыми чертами она напоминает мне мать. Думаю, К. приглянулась бы Мюгетт. Та была в свое время настоящей гулякой и в то же время отчаянной трудягой, умевшей управлять мужчинами. Участие, стойкость, друзья, мораль, любовь к спорту (и к водному тоже), умение в одиночку выпутываться из сложных ситуаций – все это важно для К. так же, как для меня. Тут мы совпадаем. Но, как это часто бывает, в семье К. я нахожу и то, чего был лишен. Еще мы с К. оба сангвиники, и это интересный опыт. Сейчас мы очень чутки друг к другу, но что-то мне подсказывает, что, случись ссора, она вполне сможет запустить в меня кастрюлей, как однажды запустила моя мать в отчима.

Эди Слиман

Эди Слиман в 2000 году пришел в отдел Dior Homme и принес с собой в мир моды революцию. Примерно в этот же период Карл сидит на строгой диете. Сильно похудев, он станет одеваться только у Эди. Карла страстно увлекает все, к чему Эди прикасается, – подписывает ли он фотографии, публикует ли книги, проектирует ли мебель… Я отыскал фотоснимки, сделанные на Polaroid, на которых они со Стивеном Ганом. Эди весьма своеобразный. После ухода Карла он показал себя очень сердечным, он справляется обо мне и с уважением относится к тому, кем я был и кем уже не являюсь. Почему Лагерфельд и Слиман поссорились, я так и не понял, но точно знаю, что Карл этим был сильно опечален… Когда Эди станет креативным директором Дома Yves Saint Laurent, Карл будет вновь очарован им. В последние годы он будет приезжать ужинать с Карлом в кафе «Сенекье», в Сен-Тропе, он, как и мы, влюбился в эти края. После ухода Карла он прислал мне сообщение. Предложил присоединиться к его компании на яхте… Я был тронут. Многое в Эди напоминает мне о Карле.

Как дела, дорогой Карл?

Интересно, понравилось бы вам, если бы я решил рассказывать о своей жизни через призму лет, проведенных с вами и без вас? Вот не уверен. Вы, вероятно, сказали бы что-то вроде: «Кончай болтать, Себ. Просто живи достойно и работай – и будет тебе счастье». Но возможность рассказать в этой книге о своей жизни до вас, с вами, после вас – это прежде всего возможность достойно оплакать вас, выразить свое восхищение и поведать о собственном пути, который случился только благодаря вам. Недавно мой кореш Брис написал обо мне у себя на страничке в социальных сетях: «Вместо жизни Кайзера Созе[151] мальчишке из пригорода досталась сказочная судьба. Теперь Карл мог легко – эксперимента ради – вздремнуть на любой скамейке самого неблагополучного района, потому что был уверен: рядом тот, кто гарантирует ему спокойный сон…» Вот каким было мое место рядом с вами. Я охранял не столько ваше тело, сколько ваше душевное спокойствие. Вам нравилось, чтобы я рассказывал обо всем, что делал в течение дня и как спал; о том, как часами рассекал по морю на глиссирующем[152] катере; как чувствует себя моя беспородная кошка Мину, которая крала еду с вашего стола в Раматюэле, пока драгоценная наша Шупетт отдыхала на свежем воздухе в устроенной там для нее огромной клетке. Это мелочи, осколки повседневной жизни, что связывала нас. Когда вы ушли, я понял, сколько было фальшивой дружбы вокруг. Вы хорошо разбирались в людях, но и вы, несомненно, были бы разочарованы и ранены. Но, с другой стороны, нужно ли об этом переживать, если каждая минута рядом с вами была фантастической и, пожалуй, стоила того? Стоила всего. Я перечитываю первое письмо, которое получил от вас. Это ответ на мою смелую просьбу. Помните? Когда я осмелился попроситься работать на вас. И вот 20 декабря 1998 года вы написали:

Перейти на страницу:

Все книги серии Мода. TRUESTORY

Во имя Гуччи. Мемуары дочери
Во имя Гуччи. Мемуары дочери

Честная история об Альдо Гуччи и созданной им империи: все, что было скрыто от широкой аудитории в одной книге. Патрисия Гуччи рассказала о своем отце как о человеке, а не как о главе бренда. Настоящие эмоции и страсти, любовь и предательства: эта часть семейной саги оставалась неизвестной, а попытки раскрыть её натыкались на сопротивление представителей династии. Вы прочувствуете атмосферу, царившую внутри знаменитой семьи, увидите уникальные архивные фотографии и прочтете откровенные письма, которые Альдо Гуччи писал своей возлюбленной.«Публике кажется, что закулисье модных домов также гламурно искрится, как модели на подиуме. Но на деле все оказывается совсем иначе. Даже у великих дизайнеров есть много скелетов в шкафу. Эта книга — по-итальянски яркая история любви, ненависти и предательства.»Журнал COSMOPOLITAN

Патрисия Гуччи

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Первая леди. Тайная жизнь жен президентов
Первая леди. Тайная жизнь жен президентов

Первая леди — главная женщина страны. Икона стиля, любимица общества, безупречная мать и опора президента. Она никогда не позволит себе вольностей или права на ошибку. Кажется, что она совершенство…В этой книге собраны непубличные истории о жизни первых леди США. От Жаклин Кеннеди до Мелании Трамп. Автор пролистала миллион архивных записей, писем и дневников. Смогла взять более 200 интервью у членов семей, друзей, личных ассистентов и обслуживающего персонала Белого Дома. Вы узнаете о шокирующих интригах, трагических взаимоотношениях с мужьями, конкуренции друг с другом. О том, как первые леди продолжали улыбаться, даже когда теряли ребенка, публично узнавали об измене или сообщали близким о своей тяжелой болезни. Без этих невероятных женщин их мужья никогда бы не стали президентами.

Кейт Андерсен Брауэр

Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева

«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин». Юрий Петрович Любимов отмечал, что Высоцкий «рано стал мужчиной, который все понимает…»Предлагаемая книга не претендует на повторение легендарного «донжуанского списка» Пушкина. Скорее, это попытка хроники и анализа взаимоотношений Владимира Семеновича с той самой «целой половиной человечества», попытка крайне осторожно и деликатно подобраться к разгадке того самого таинственного «секрета» Высоцкого, на который он намекнул в анкете.

Юрий Михайлович Сушко

Биографии и Мемуары / Документальное