Как делают антисемитом

В общем — антисемитизм был и в античности. У очень разных народов на земле в самых разных веках возникала одна и та же реакция на евреев, когда те поселялись среди них в достаточно большом количестве. Эту реакцию христианство сдерживало и смягчало. Когда же (увы, не без помощи еврейских «либералов») в Германии христианство было раскачено и сброшено, язычество вновь показало — какова будет участь евреев, если на них посмотреть не в евангельской перспективе.

ФИЛЬМ «ПОСЛЕДНЕЕ ИСКУШЕНИЕ ХРИСТА» ПОКАЗАН. КАКИЕ УРОКИ?

Самое скандальное событие в религиозной жизни России 1997 года произошло 9 ноября. В этот воскресный вечер НТВ показало фильм «Последнее искушение Христа». Конфликт, исподволь зревший последние годы, стал очевиден: крупнейшая информационная империя России объявила открытую войну Русской Православной Церкви.

Повода к тому сама Церковь не дала. Поводом послужил просто календарь. 9 ноября — годовщина «хрустальной ночи». Это та печальная ночь, когда в нацистской Германии начались еврейские погромы. Понятно, что тогдашние главный режиссер НТВ Александр Файфман[182] и фактический хозяин НТВ г-н Гусинский, совмещавший посты генерального директора «Медиа-МОСТ» и президента Российского еврейского конгресса хранят заслуженно недобрую память об этой ночи. Но почему же за преступления немецких неоязычников (а нацизм, вскормленный оккультизмом, был откровенно враждебен не только к иудаизму, но и к христианству) они решили отомстить православным гражданам России? Почему эта их боль вылилась в оскорбление тому народу, который спас европейскую еврейскую общину от уничтожения?

Оскорблений не было? Было просто проявлено право любого человека на свободу высказываний? Да, такое право есть. Но есть и его естественное ограничение. Свобода движения моей руки кончается там, где начинается лицо другого человека. Боль другого человека — вот предел, за который не должны переходить мои даже самые законные чувства. Ни моя радость, ни моя собственная боль не должны провоцировать боль у других людей.

Если я вижу двух людей в такой позе, что один из них выламывает руки другому — то кому же из них принадлежит право крикнуть: «Прекрати! Это уже не шутка! Мне больно!»? Тому, кто выкручивает или тому, кому выкручивают? Тот, кому больно, неоспоримо прав, когда он заявляет о своей боли.

Так почему же такое же человеческое право не признал г-н Гусинский и его телеканал за христианами? Кто может быть большим «экспертом» в вопросах православия, чем Патриарх? Вам почему-то не нравится Московская Патриархия? Но ведь и католики, и протестанты, и даже мусульмане предупреждали, что фильм — недопустимо кощунственный. НТВ призывает к экуменизму, к солидарности и объединению религий. Так вот вполне очевидный пример экуменического единодушия: весьма различные религиозные движения оказались едины в в своей негативной оценке «Последнего искушения Христа». И оказалось, что НТВ — все-таки против экуменизма. Даже согласный вскрик многих религий для владельцев этого телеканала — ничто.

С какой стати коллегия сытых и благополучно-безболезненных граждан берет на себя наглость заявлять, что, мол, дубинка, бьющая по голове кричащего человека, не причиняет и не может причинить ему боли? Какое право люди, лишенные вообще чувства святыни (Святыня — это что? это где? это когда?) берутся судить о том, что испытывают люди, у которых чувство святыни не атрофировано? Иван Бунин как-то сказал о Льве Толстом: «Все ругают Толстого. Но как же не понимают, что это просто несчастный человек. У него просто нет органа, которым верят». Ну так же и у господ с НТВ. Нет у них «органа, которым верят» — так зачем же этим хвастаться и зачем же не вслушиваться в предупреждения других, которые своим «шестым чувством», чувством благоговения предупреждают слепорожденных: осторожней, здесь — пропасть, здесь — кощунство…?

Ладно, человек не обязан быть религиозным и иметь тот самый «орган, которым верят». Но тот орган, которым человек чувствует боль чужого как свою — должен быть у людей, заявляющих о себе, будто они — несгибаемые демократы и борцы за права человека. 9 ноября стало очевидно: НТВ и демократия — разные вещи. Демократия невозможна без умения если не чувствовать, то хотя бы понимать чужую боль. Но НТВ показало, что боль миллионов людей для них — ничто. Если эти люди не из их кружка — то и боль у них не настоящая, и вообще еще большой вопрос — люди ли они…