Как делать погоду

Колени подгибаются, я приваливаюсь плечом к стене прихожей. От нетерпения и ужаса кажется, что температура резко понизилась, воздух квартиры дребезжит, а все предметы от пола до потолка электризуются и вибрируют. Где-то вдали недовольно бормочут. Бормотание становится громче. Уже можно различить цокающие, неторопливые шажки. Она понуро появляется из-за угла, безжалостно отправляя мое сердце в мусорную корзину и нажимая Delete. Она возникает, беспрерывно чавкая на ходу. Со всей силы швыряя меня на заледенелый тротуар. Фрося – сопливая и ворчливая собака-боксер, представительница именно тех существ, которых я не выношу до физической боли, до выверта всех суставов и ломоты в позвоночнике. А она, эта самая Фрося, разрушив мечты, обманув ожидания, вальяжно виляя боками, движется по длинному полутемному коридору. Теперь, немного придя в себя и сумев через силу вдохнуть, различаю, что у псины очень редкая шерсть, сквозь которую просвечивает отвратительная бледно-розовая кожа. Старая, плешивая собака боксер, за которой мне предстоит приглядывать ближайший год, – что может быть драматичнее такого поворота событий. Привалившись к стене, под пристальным изучающим взглядом Костяна я натягиваю улыбку и всеми силами пытаюсь изобразить на лице любовь к престарелым и плешивым животным. «Фрося, привет», – бескровно бормочу, не ощущая под ногами прабабушкиного паркета, понимая, что предчувствия в очередной раз сыграли со мной злую шутку. От горечи и обиды я готов прямо сейчас найти какое-нибудь красивое место в Москве, скинуть шапку, со всей силы удариться оземь. И обернуться, кем уж повезет, кем уж получится, к примеру, сигаретным окурком, ржавой гайкой, одиноким носком, ничейным перекати-пакетом или пригоршней рассыпающихся в пыль кленовых листьев. Тем временем, не чувствуя моего отчаяния и смятения, Фрося надвигается. На пару секунд ее внимание привлекает чемодан. Она обнюхивает сложенные внутри пакеты, пробует на зуб капюшон кофты. Старая, невоспитанная, выжившая из ума и, возможно, слепая собака делает еще пару шагов. И тогда я понимаю, что ошибся, что это не боксер. Сползаю вдоль стены на корточки, примирительно протягиваю руку, чтобы погладить, но она уже все почуяла, разгадала мое настроение. Поэтому, игнорируя знаки внимания, деловито пробует на зуб: штанину, кроссовок, уголок коробки с микроволновкой. Легонько прикусывает сквозь носок большой палец моей ноги. У нее жесткая и упругая щетина: на голове – черная, на остальном теле – белая. От приземистой фигурки исходит непередаваемое равновесие, спокойствие и тепло. Маленькие внимательные глазенки без восторга поглядывают сквозь меня. В них мерцает тайное снисхождение, сдержанное безразличие. При этом крошечная завитушка хвоста постоянно виляет. Не в знак дружбы или привязанности, а просто так, отмахиваясь от невидимых человеческому глазу мух, бабочек, стрекоз или же отбивая ритм известной лишь ей музыки. «Вижу, ты уже без ума от нее, Митяй! Чувствую, вы подружитесь!» Снова обретя способность двигаться и говорить, поскорей пряча опробованные на зуб кроссовки в тумбочку для обуви, я представляюсь: «Привет, Фрося. Я – Митя Ниточкин, твой свинопас!» «…и друг! – добавляет Костян. – Только не покупай ей жевательный мармелад. Четко корми: завтрак, обед, можно еще полдник – по выходным. И никаких консервов. Мы должны быть в форме. Помни: это хитрющая зверюга с интеллектом человека. Особенно когда дело касается еды. Не разрешай выклянчивать, не давай кусать обувь. Вот, на гвоздике поводок. Шлейку все же снимай, чтобы кожа дышала. Копыта после прогулок вытирать этой тряпочкой. Свинья обучена, громко командуешь: „Фрося, копыта!“ – ляжет на бок или, смотря по настроению, сядет, даст вытереть. На кровати и кресла забираться не разрешай. У нее есть собственный диван, идем, покажу. Приставляй к окну лесенку, чтобы кабаньера могла посидеть на подоконнике. Включай классическую музыку: диски возле окна, на стойке. Это нормализует ей давление. Еще она внимательный радиослушатель, так что включай иногда новости. Но всякую шушеру ресторанную, отечественную эстраду, пожалуйста, слушать не давай. Пришел откуда-нибудь – поделись ощущениями, не молчи. Видишь, мы очень приветливые. Она постоянно чего-то рассказывает, делится своими впечатлениями, мыслями и чувствами на каждом шагу. Спать укладывай не позже одиннадцати, а часиков в восемь-девять – подъем. Чтоб высыпалась, но не залеживалась. Уверен, чел, вы притретесь и станете большими друзьями. Уже совсем скоро ты познаешь простую истину: Фрося лучше, добрее и чистоплотнее многих людей. И если по одну сторону моста будет тонуть она, а по другую – некоторые из твоих знакомых, еще неизвестно, кого ты кинешься спасать в первую очередь».