Как дети

Мы с братом до сих пор изредка приезжаем на дачу. Но теперь это похоже на визиты к стареющему родственнику, которого просто нельзя надолго оставлять одного. Наш загородный дом ветшает. Мама почти не бывает там.

Дом героически переживает наше отсутствие, от раза к разу затягивающееся все сильнее. Хроника нашей семьи закончена. Дальше начинается мифология. Чем сильнее мы удаляемся от тех последних летних дней, тем избирательней и ярче становятся воспоминания. Тем больше они начинают походить на вымысел.

Но в одном я уверен точно: эти несколько дней действительно были. И хотя бы поэтому мы не должны надолго оставлять дом. То немногое, что по-прежнему остается в памяти нетронутым, живо благодаря ему. Потому что любой дом, каким бы он ни был и где бы ни находился, – это единственное место на земле, где время не имеет никакого значения.

Как дети

Таня

Тане, насколько она себя помнила, всегда нравились девочки. Хотя в детстве она влюблялась в мальчиков. Наверное, «влюблялась» – не совсем подходящее слово. Она знала, что так бывает, ей говорили, что так должно быть, она видела, как влюбляются другие. И влюблялась следом за ними. Выбирала кого-нибудь и начинала о нем часто думать, ждать, когда он на нее посмотрит, немножко подглядывать за ним (потому что, когда влюбляешься, смотреть открыто уже нельзя). Шептаться о нем с другими девочками, рисовать для него рисунки, которые ты ему никогда не покажешь и не передашь, потому что будешь очень стесняться. Словом, Таня старалась поступать правильно.

Странность, как она сама потом поняла, заключалась в том, что на самом деле она не влюблялась в мальчиков. Некоторые из них, безусловно, вызывали в ней восхищение и даже трепет. Но все это было не всерьез и никогда не продолжалось подолгу. Настоящего, живого интереса из мальчиков (а потом из парней, из мужчин) в ней не вызывал никто. Ей действительно больше нравились девочки. Изначально. Как только Таня это осознала, она тут же перестала считать это странностью.

Еще в младших классах Таня заметила, что ей нравится смешить других девочек, развлекать их, заинтересовывать, делать так, чтобы они на нее смотрели. Сначала она пыталась привлекать внимание всех – и девочек, и мальчиков, ей нравилось быть в центре. Но довольно скоро стало понятно, что она не знает, чего эти мальчики хотят. В компании девочек она просто делала и говорила то, что ей самой было смешно и интересно. С юмором и интересами мальчиков это, как правило, не совпадало. Вскоре они ей наскучили. Вскоре и мальчики стали обращать на Таню гораздо меньше внимания.

Потом, в более старшем возрасте, Таню всегда поражало и захватывало то, насколько ее подружки, внешне мало чем от нее отличающиеся, могут быть другими. Их голоса, движения, манера говорить – все это было настолько неповторимо, удивительно, что Таня порой ловила себя на том, что стоит и просто разглядывает их, вслушивается в них, пытается как можно полнее ощутить присутствие каждой из них.

Самой удивительной, самой главной тайной каждой из ее одноклассниц была кожа. Она определяет облик. Одновременно и оболочка, и сам человек. Поэтому Таня так любила ходить с подружками за руку, держаться за них.

С мальчиками было не так. Они были слишком другими. Они слишком отличались от нее самой. Прыщавые, дурно пахнущие, помешанные на своих пиписьках. Это были одни ходячие различия. Изучать различия, не обнаружив сходства, – кому это интересно.

Иногда Таня ловила себя на том, что пытается представить, угадать, с кем бы из одноклассниц она хотела встречаться, если бы сама была парнем. Поначалу подобные фантазии казались абстрактными, потому что Тане совсем не хотелось быть парнем. Но сама эта мысль – с кем бы из одноклассниц ей хотелось быть – однажды возникнув, уже не покидала ее.

Все было еще проще. Если отбросить все раздумья и воспоминания, девочки ей всегда просто нравились. Непонятно, в конечном счете, почему. Такие похожие и такие непостижимые, они были центром ее внимания.

Вета

С Ветой Таня познакомилась после школы, когда приехала в Питер поступать в институт. Ее сразу заинтересовала эта изящная короткостриженая темноволосая девочка с чуть вздернутым носом и тонкими чертами лица. Независимый, четко очерченный и вдохновенный профиль Веты чем-то напомнил Тане Грибоедова с портретов в школьных учебниках. Таня сразу подумала, что это глупое сравнение, но отделаться от него так и не смогла. Когда они заговорили, у нее возникло довольно странное ощущение – как будто она всегда любила Вету, но не знала, как она выглядит, а теперь увидела.

В общежитии они жили в разных комнатах. Стоило Ветиной соседке куда-нибудь уйти, она тут же звала к себе Таню. И наоборот. Правда, чаще почему-то уходила именно Ветина соседка.