Как достать любимую со звезд

– Есть предложения, – начал свои варварские мысли Архимед, – раз алюминий очень дорог и негде взять, надо его экспроприировать, пока власть решит, где чего расплавить, где собрать столь сковородок, у нас будет пару недель мелких подлостей для них.

– Во голова! – восхитилась Тарсалана, – а мы только и знаем, что рвем кабели.

Установили маячки через весь сухой участок, и железный землекоп принялся рыть траншею. Подхваченная моя эйфория фантазий перекинулась на Нинку, и она приступила к безумной идее. С женщинами следом за экскаватором сооружала настил с подпорной стеной, на которую насыпали вынутый песок, который навис над траншеей. На веселый задорный смех пришел посмотреть страшилка леса – тиранозавр.

– Все в укрытие! – окрик Тарсаланы прервал нормальный ход работ.

Отработанными действиями партизанки рассыпались в разные стороны, прячась в кустах, цепляясь за сучья, часть отряда скрылась в кронах вековых деревьев.

Я застыл один на поляне, не понимая, какие укрытия имела в виду Предводитель. Из оцепенения вывел рев монстра, он, не заметив меня, прошел в сторону экскаватора, брошенный мною камень вдогонку он парировал широким хвостом, не сменив курса до цели, неспешно сомкнул челюсти и раздавил, словно игрушку, нашего помощника.

– Не трешь! – гнев накатил мне на глаза. – Я тебя…

По привычке схватился за бок, бластер отсутствовал, присел за камнем. Обиженный на мои слова тиранозавр с разворота ответил на своем языке на порядок громче, пронося раскрытую пасть надо мной. Острый камень точно попал ему глаз, голова взметнулась ввысь, оглушая округу. Женщины, видя мою храбрость (хотя я просто не знал, что мне делать, бежать некуда, когда груда мышц в пяти шагах, но со стороны каково смотрится!), бросили партизанить и перешли к прямому контакту.

– Отводите от траншеи подальше! – крикнул я. – Обрушит настил, и все труды ему под хвост.

Женщины, возникнув из ниоткуда и со всех сторон, в ход пустили все подручные средства, камни, палки и снова исчезали, монстр метался от дерева к дереву, пока голова на мгновение не застряла в ветвях, на одной из которых сидела девушка с топором, второй глаз закрылся навсегда. Наступила временная передышка, пока ужас леса метался, не разбирая дороги, благо быстроногие девушки успели увести на полкилометра от раскопок. Несколько девушек, ухватив за концы веревки, замелькали меж его ног, стараясь запутать их, но веревки оказались короткими и быстро распускали петли.

– Что вы за дикарки, если копий не имеете, – пошутил я.

– Да мы все рябчиками привыкли баловаться.

– Ладно, придется вспомнить охоту на мамонта.

Забрал у Маркизы ее любимый тесак, привязал древко и последовал за бывшим охотником, становясь на его место. Сердце бешено колотилось, но отступать некуда, десятки глаз самок с неподдельным восторгом провожали на бойню. Боем назвать не получалось, противник был ослеплен, хотя семиметровая, семитонная, закованная в костяные латы мощь не была похож на жертву. Крича и размахивая копьем перед ним, я заманивал в болото, где он становился неуклюж, погружаясь по колено в трясину. Все же глаз, подбитый камнем, что-то мог различать, монстр все точнее и точнее наносил удары в места, где я задерживался на секунду. Слегка уклоняясь от них, Архимед делал выпады навстречу, стараясь наносить удар копьем в одно и то же место на шее, и чешуя не выдержала седьмого удара, пропустила лезвие в плоть. Струя крови вырвалась наружу трехметровым фонтаном, и минуту спустя «вожак» сидел на жертве и к нему, хлюпая по лужам, бежало ликующее племя. Вроде радоваться да радоваться, но на душе снова яма горечи, опустошение души. Чтоб не слушать хвалебные речи о красивым убийстве, Архимед встретил вопросом:

– Он съедобный?

– Не знаю, никто до тебя их не убивал, – опешив, ответила Тарсалана, – очень страшный, мы только прятаться умеем.

– Как говорил мой односельчанин Джон, убить и бросить – это варварство. Убивать, ломать, пилить – необходимость жизни, если только все до щепки употребить.

– А как же в данном случае оборона? – Тарсалана угрюмо вставилась на него.

– Минут через десять отвечу, – улыбнулся Архимед (на сердце слегка отлегло), отрезая длинный кусок мяса.

Забыв обо всем, костер трещал, испуская ввысь густые клубы дыма, на углях которого, румянясь, ворочались шашлыки из динозавра. И снова нет покоя в диком лесу, писк аппарата на груди, или точнее под грудью, у Нинки снова напомнил их положение в обществе, партизанки быстро растворились, на сей раз та же Нинка прихватила зеваку– Архимеда. Над костром завис квадрокоптер, кружась все шире по спирали, выискивал его поджигателя, повернулся на тяжелый вздох, это Архимед задыхался от жарких объятий Нинки, она прикрыла собой, свалив его на землю. Но боковая камера в ультрафиолете засекла лужи крови, и квадрокоптер устремился в болото и наткнулся на растерзанную тушу динозавра, завис в прямом и переносном смысле.

– Что он делает? – продолжая задыхаться, Архимед немного освободился от давления пышной груди, взглянул через ее плечо.