Как дружба с недружбою воевали

Скелетообразный фашист гыгыкнул. Герой-любовник элегантно захохотал, прикрыв рот ладошкой в татуировке. Застенчивый упырёк улыбнулся, стащил со стола баранок, покрутил его для вида на пальце и, не жуя, уложил в живот. Хмырь с перебинтованным кулаком сдержанно пожевал челюстью. Желеобразный человек-блин задрожал своими восемнадцатью подбородками. Бабка Голубая Шапка забулькала недопитым чаем и зажамкала недожеванными баранками.

Скоро все успокоились. Эстрадная халтурщица, погасив улыбку, уселась на горбатую лавку, закинула ногу на ногу и вытащила из лифчика длинную сигарету с фильтром. Хмырь как истинный джентльмен, тут же угостил ее огоньком от импортной зажигалки «Ронсон». «Мерси», – сказала в ответ халтурщица и томно почесала под мышкой. В избушке запахло потом. Со стороны поглядеть – просто идиллическая картинка, а не надругательство над свободой личности.

– Вставай, папаша, пойдём. Кончилось твоё время. – Двугорбая похлопала Андрея Т. по плечу. Тот продолжал сидеть, тупо глядя в серебро самовара. Она вздохнула и железным сточенным ногтем поскребла глаз– катафот. – Папаша, ты что, не понял? Вставай, говорю, идём. Круглая Печать ждет.

– Может, щей на дорожку? – услужливо предложила Бабка Голубая Шапка. – Или малосольных огурчиков?

– Кто любит кислое да солёное, а кто красное да креплёное, – ответила ей двугорбая ведьма, поманила пальцем фашиста и кивнула на сидящего пленника. – Объясни, папаша не понимает.

Фашист осклабился и закатал рукава.

– Во зинт ди вафн? – сказал он, низко наклонившись к Андрею Т.

– Где прячешь оружие? – Бабка Голубая Шапка вызвалась в добровольные переводчицы. Андрей Т. молчал.

– Во зинт минэн фэрлэкт? – Фашист потер кулак о кулак. Андрей Т. поморщился. От фашиста пахло давно не стиранными носками.

– Где заложены мины? – перевела Бабка.

– Гипт эс панцэр? – Кулак фашиста запрыгал возле лица Андрея Т.

– Есть ли танки? Андрей Т. отвернул лицо.

– Не колется, – доложил фашист и вопросительно посмотрел на ведьму. —

– Разрешите приступить к пыткам?

– Спокойно, без рукоприкладства! – Дверь хлопнула. На пороге стоял Базильо. С гаванской сигарой во рту и в серой ковбойской шляпе, он выглядел как народный мститель из какого-нибудь голливудского фильма. – Совсем с ума посходили? Время – деньги, Печать не ждёт, а вы тут цирк с допросом устраиваете.

Он подошел к Андрею Т. и пристально посмотрел на него.

– Пойдемте, молодой человек, – сказал он, попыхивая сигарой.

Андрей Т. поднялся. В зелёном глазу кота дрожала искорка смеха.

Компания двугорбой засуетилась. Хмырь с фашистом взяли Андрея Т. под руки и вывели за порог. Следом вышли ведьма и кот Базильо. Остальная шатия-братия громко переругивалась в дверях – никто не желал уступать другому дорогу.

Дойдя до тропинки, тянущейся вдоль берега подвальной реки, Базильо и двугорбая ведьма остановились.

– Налево, – сказал Базильо, указывая сигарой вбок.

– Направо, кабинет там. – Ведьма показала направо и задвигала своими горбами.

– Направо – долго, можем не уложиться по времени. Есть путь короче, – твёрдо сказал ей кот и выпустил изо рта огромное колесо дыма.

ГЛАВА 15, ПОСЛЕДНЯЯ

До полуночи оставались минуты, когда кот, горбатая и её команда, пройдя бесконечными лестницами, коридорами и подвалами, отконвоировали покорного пленника к двери с надписью на табличке: «Директор».

Встречал их господин Пахитосов. Он нервно переминался у входа, жевал потрепанный ус и то и дело озирался по сторонам.

– Время, время! – Побарабанив по наручным часам, он зыркнул глазом на подконвойного и вытащил из кармана ключ. – Я уже битый час торчу здесь, как дурак, на виду, а вы прохлаждаетесь неизвестно где. Можно подумать, что мне больше всех надо.

– А то нет, – сказала ему двугорбая и выдавила хрипловатый смешок. – Ладно уж, отпирай. Мы тоже не на каруселях катались.

Пахитосов с третьей попытки попал ключом в скважину. Молча, по одному, крадучись, вся компания ступила в приемную. Здесь царили тени и полумрак. От голубоватого плафона над дверью разливался холодный свет. Лица у всех были серые и землистые, как у старых пожухлых трупов.

Пахитосов притворил дверь и довольно посмотрел на горбатую:

– Сначала как договаривались. Десять тонн баксов мне, десять – Базильо. Правильно? – Он подмигнул коту.

– Без базара, – сказала ведьма и шепнула что-то фашисту. Тот вытащил огромный бумажник и, не глядя, вынул из него две зелёные пачки. Одну протянул Пахитосову, другую – Базильо.

Пахитосов подозрительно посмотрел на пачку и взвесил её на ладони; ноздри его раздулись, глаза превратились в щёлочки, слезящиеся красным огнём.

– Значит, говоришь, без базара? – Голос его булькал от гнева. – За фраера меня держишь, старая? Тонну впендюриваешь за десять? Нет, я так не подписывался. – Он протянул ей деньги. – Ищите лоха на стороне. Пойдем, Базильо, здесь пахнет угарным газом.

– Это пока аванс, – остановила его старуха. – Остальное, когда сделаем дело.