Как дружба с недружбою воевали

– Так-так, – нахмурилась двугорбая ведьма. – Кто-то из нас неправ. – Она взглянула на человека-вешалку и легонько ему кивнула. Засаленный шелковый шарф, только что свисавший до полу, молнией прочертил пространство и обмотался вокруг шеи Коня Кобылыча. Тот захрипел, забулькал. Печать выпала из его ладоней и с грохотом покатилась по полу.

– Я не знаю, почему она не работает. Я здесь ни при чем. Должна она работать, должна! Тут какая-то провокация!

– Говоришь, не знаешь? – Веки двугорбой ведьмы набухли от справедливого гнева. Шарф человека-вешалки затягивался всё туже и туже. —

– А кто знает?

– Я знаю, – ответил со стула кот. Все, включая полузадушенного Коня Кобылыча, посмотрели на него.

– Это только для нас 12 часов, – спокойно продолжал кот, покачиваясь на колченогом стуле, – а для Печати всего одиннадцать. Объясняю: мы шли сюда на восток и поэтому сэкономили один час. Если бы мы шли на запад, то есть по коридору налево, то, наоборот, потеряли бы один час. Эффект Филеаса Фогга. – Он победно оглядел публику. – С вас двадцать тысяч фунтов стерлингов, господа.

Если семь цветов радуги представить в оттенках серого, то именно такая палитра украшала в эти минуты физиономии разбойничьей троицы. Молчание продолжалось не долго.

– Ах, вот кто у нас предатель. Вот кто повел нас сюда обманным путём. – Двугорбая плюнула со злости в кота, но, промахнувшись, попала в человека– вешалку. Тот отбил плевок костылём. – За наши деньги нас самих же и подставляет! – Секунд пять она мрачно смотрела в пол, потом резко вскинула голову и сказала: – Ерунда! Сработает на час позже, какая разница. Подождем, никуда он от нас не денется. А с тобой будет разговор особый. – Она направила катафот на кота и окатила его недобрым взглядом.

– Вы сказали, какая разница? – громом прозвучало от двери.

На пороге стоял – кто бы вы думали стоял на пороге? – ну, конечно же. Абрикос, сам хозяин этого весёлого заведения. Оказывается, он нисколько не изменился, только одет был в кожу, джинсу и дорогую замшу и оправа его очков была из ископаемой кости мамонта да в тёмных Генкиных волосах про– седь сражалась с пролысью. А так – такой же, как был в тот день, когда они виделись тысячу лет назад, на закате своего далёкого детства.

– Генка! – хрипло, как простуженный саксофон, прогудел ему Андрей Т.

– Андрюха! – громко, как органная фуга, прогремел ему в ответ Абрикос.

Они бросились друг другу в объятия, стали мять друг друга и колотить и мучили так безумно долго, что кот, поскрипывающий на стуле, успел докурить сигару и уже закуривал новую.

Когда пыл и жар поутихли, кроме них двоих и кота, в кабинете больше не было никого. Только столбики ядовитой пыли да грязный шарф на полу – всё, что осталось от ведьмы и ее помощников-душегубов.

Они сидели в директорском кабинете и пили кофе. За окнами золотел рассвет. Две пустые бутылки из-под армянского конька печально стояли на подоконнике и медленно наполнялись утром. Обо всем уже было переговорено, вспомнено о близких и дальних, когда в дверь легонечко постучали.

– Можно?

– Входи, дружок.

Это был кот Базильо. Выглядел он по-джентльменски строго. В чёрной паре, в белоснежной сорочке с бабочкой, в чёрных остроносых туфлях. В одной лапе он держал розу, а в другой – Андрей Т. даже прослезился от радости! – в другой был его приёмник, Спидлец, Спидолочка, Спидолага, родной, живой, невредимый. Не считая, конечно, дырки от лазерного оружия, да и та уже почти зажила.

– Это вам от меня. – Кот отвесил скромный поклон и протянул Андрею Т. розу. – А это, – он поставил на стол «Спидолу», – это от Кати, девочки– людоедки, просила вам передать.

– У неё-то он откуда? – удивлённо спросил его Андрей Т.

– От Буратино. У них теперь… – Кот помялся и хохотнул в усы. – В общем, дружба. А «Спидолу» он поменял на книжку «Хочу быть дворником» у одного чертёнка.

– Выпить хочешь? – предложил Абрикос, потряхивая початой бутылкой.

– Не откажусь. – Кот важно погладил бороду и застенчиво улыбнулся.

Абрикос разлил всем по рюмкам и сказал, похлопывая Андрея Т. по плечу:

– Предлагаю выпить за твоего спасителя. Если бы не наш дорогой Базильо, если бы не его ум и смекалка, сидеть бы тебе сейчас у морской царевны на дне морском, играть бы ей слезливые песенки, а не пить здесь с нами коньяк.

– Вы уж скажете, – смущённо ответил кот. Было видно, что он доволен, а смущается только из скромности. – И не сделал я ничего особенного. Ну, позвонил вам в аэропорт, чтобы срочно ехали. Ну, ещё кое-что, по мелочи…

– Скромность красит человека, а не кота. Пьем за доблесть, – остановил его Абрикос.

Они чокнулись. Кот махом выдул коньяк и занюхал его хвостом. Андрей Т. закусил конфетой. Абрикос вообще не закусывал, а только облизнул губы.

С полминуты они молчали, прислушиваясь, как укладывается на дно желудков коньяк. Убедившись, что всё нормально, Абрикос спросил у кота:

– Вот скажи нам, Базильо, ты мудрый, ты должен знать. Что на свете самое главное?

– Главное – оставаться человеком и умницей, – не задумываясь ответил кот.