Как две капли воды

Он проверял и перепроверял расписания, просматри­вал списки репортерских назначений и всячески стремился убедиться, что абсолютно все знают, куда, зачем и когда ехать. Такие дни торжества новостей Айриш особенно любил, но именно они приносили ему жуткую изжогу, сродни той, которая терзала сейчас его желудок. Надо ж ему было слопать на бегу ту тарелку оладьев.

Проглотив стакан антацида, он опять подошел к теле­фону и позвонил Вэну, но бросил трубку, выслушав не меньше двадцати гудков. Ну, если этот олух где-нибудь слоняется, нализавшись и нанюхавшись, он его просто прибьет. Рано утром он как штык должен быть на месте и во вменяемом состоянии.

Айриш предполагал отправить его вместе с репорте­ром снимать в Кервилле голосующих Ратледжей, а потом отрядить на весь день и весь вечер в «Паласио дель Рио», где те будут ожидать результатов.

Айриш сомневался, что кто-то окажется настолько глуп, чтобы назначить покушение на день выборов, но Эйвери, похоже, всерьез полагала, что все произойдет именно тогда. И если при виде Вэна она тревожится хоть чуть-чуть меньше, Айриш пошлет его туда, чтобы он постоянно был у нее на глазах, и в случае чего она могла с ним переговорить.

Дозвониться ей не было никакой возможности. С утра, когда он впервые постарался это сделать, ему сказали, что миссис Ратледж неважно себя чувствует. По крайней мере, так сообщила команда Ратледжа, когда Тейт в одиночку отбыл в заключительную поездку по Северному Техасу.

Второй раз ему было заявлено, что семья обедает. По-прежнему беспокоясь, он по пути домой заглянул на почту и проверил свой ящик. Там ничего не оказалось, и его волнение несколько улеглось.

Он считал, что отсутствие новостей есть само по себе хорошая новость. Если бы он был нужен Эйвери, она зна­ла бы, где его найти.

Помолившись на ночь, он снова попробовал связаться с Вэном. И снова никто не ответил.

* * *

Канун выборов Эйвери провела в мучительнейшей тревоге. Тейт со всей категоричностью объявил ей, что в последнюю поездку он отправится без нее, и, несмотря на мольбы, своего решения не изменил.

Когда он благополучно возвратился, ее облегчение было столь велико, что она прямо-таки обессилела. А по дороге в ресторан к ней как бы невзначай присоединился Джек и потихоньку спросил:

– Как, тебя все еще прихватывает?

– Что-что?

– Тейт сказал, ты сегодня не поехала, потому что у тебя месячные.

– А, ну да, – ответила она, покрывая ложь Тейта. – Утром мне действительно пришлось туго, но сейчас все хорошо, спасибо.

– Ты уж постарайся к утру быть в порядке. – Джека интересовало отнюдь не ее здоровье, а то, как ее присут­ствие или отсутствие может повлиять на результат выбо­ров. – Завтра тебе надо показать себя в лучшем виде.

– Попробую.

Тут Джека отозвала Дороти-Рей, которая уже не одну неделю воздерживалась от спиртного. Перемены в ней были налицо. Она утратила свой болезненный, перепу­ганный вид и очень заботилась о своей наружности. Го­раздо более уверенная в себе, она редко выпускала Джека из поля зрения, и уж тем более, если поблизости находи­лась Эйвери. По всей видимости, она до сих пор опаса­лась Кэрол, но отныне была готова побороться за своего супруга.

Эйвери надеялась, что Тейт, благодаря своему врож­денному такту, сумеет сделать так, чтобы никто не заме­тил перелома в их отношениях. Обедали всей семьей, в отдельном кабинете, и Тейт держался с ней с отменной вежливостью. Она засыпала его вопросами о том, как прошел день и как его принимали во время поездки. Он отвечал весьма предупредительно, но без особых подроб­ностей. Стальной холод его глаз пронизывал ее до костей.

Он шутил с Мэнди. Рассказывал внимательно слушающим родителям о забавных моментах путешествия. Внимал последним советам Джека. Слегка поддразнивал Фэнси и немного с ней болтал. Препирался с Эдди по по­воду того, во что ему следует одеться.

– Я не собираюсь специально наряжаться, чтобы явиться на избирательный пункт – во всяком случае, не больше, чем рядовой избиратель, – и переоденусь в костюм с галстуком, только если мне придется выступать, чтобы поблагодарить за поздравления.

– Тогда я должна попросить, чтобы назавтра тебе по­гладили костюм, – убежденно заявила Эйвери.

– Нет, вы послушайте! – Нельсон восхищенно стук­нул по стону кулаком.

Тейт бросил на нее колючий взгляд, точно хотел со­рвать с нее маску двуличия. Если в узком кругу он и по­дозревал кого-то в измене, то прежде всего ее. Если у него и имелись какие-то сомнения насчет надежности и пре­данности своих родных, он умело их скрывал. И был до невероятия спокоен для человека, вся жизнь которого могла резко измениться не далее как на следующий день.

Тем не менее Эйвери догадывалась, что его бесстраст­ность была напускной. Он излучал непоколебимую уве­ренность лишь ради того, чтобы, глядя на него, не нерв­ничали остальные. Вполне в его духе, подумала она.

С нетерпением ожидая, когда они вернутся в гостиницу и останутся наедине, она обрадовалась тому, как быстро Тейт обо всем условился с Эдди и Джеком.