Как дышать? (СИ)

Не смотря на то, что она, простая смертная, удостоилась такой чести, стеснения Диаспора почему-то не чувствовала. Лишь аура огромной власти и силы витала вокруг, но всю ее сущность занимал лишь один вопрос: зачем она здесь?

Она все никак не могла вспомнить, даже смысл вопроса не совсем понимала. Как это — зачем? Если она здесь, значит так надо...

— Мы ждем.

Ждете? Ну вот и ждите дальше, только не мешайте думать. Вспомнить не получалось. Вспомнить что? И вообще, где она? Кто она?

И вдруг слова сами взялись словно из ниоткуда:

— Я пришла просить о помощи… Я хочу… — тут она запнулась: чего она хочет?

Вновь неожиданно из темноты всплыло лицо симпатичного улыбчивого паренька лет семнадцати. Взгляд вишневых глаз был полон искренней заботы и гордости за нее, на губах играла ободряющая улыбка, а весь вид внушал уверенность в завтрашнем дне, то, чего ей в последнее время так не хватало. Насыщенно-красные волосы были небрежно собраны сзади в хвост, свободная туника болталась мешком, и только бежевые, будто извалянные в пыли, штаны обтягивали стройные ноги и заправлялись в высокие кожаные сапоги, к подошве которых приклеились комки свежей грязи.

Картинка была настолько живой, а образ таким родным, что невольно защипало в глазах. Почему она тут, в каком-то незнакомом месте и в окружении не очень-то и дружелюбно настроенных богов, а не рядом с ним, таким родным, своим?..

— Я хочу быть с ним, — невольно вырвалось.

— Для этого тебе придется пройти три испытания. И только тогда мы исполним твое желание.

— Но разве боги исполняют желания за просто так? — все же решила удивиться Диаспора. Подумаешь, три испытания. Это не отговорка.

— Мы всегда исполняем заветное желания новорожденного дракона, может, не сразу, но всегда исполняем… Да начнется первое испытание, — все тот же громкий властный голос. И снова темнота...

***

Люди и нелюди шли друг на друга. Кровь, боль, предательство, ужас. Все это смешалось в тугой комок страданий, и Диаспора тонула в страхе и обреченной решимости тех, кто шел на войну за свой народ, за родину. Она не могла вынырнуть из беспокойства, отчаяния и тревоги тех, кто знал, что для близких шансы вернуться с войны совсем невелики.

Хотелось плакать, кричать и биться в истерике от боли тех, кто уже потерял все ценное, что имел.

Хотелось уснуть, забыть о реальности, увидеть цветные, яркие, добрые сны и больше никогда не проснуться...

Она наблюдала за всем со стороны, она видела все, но не могла ничего. Вот совсем еще молодой эльф-разведчик идет прямо в засаду, на верную гибель, а дома о нем беспокоится мать, баронесса Актриалли… А там, на поле битв, храбро сражается девушка, переодетая в парня, и не ведит, как огромный бугай замахивается на хрупкую фигурку массивным топором… В военном городке проходит совет Старших генералов; предатель, затесавшийся в их ряды, уже выдвинул гениальное предложение зайти противникам за спину через лес, которое все приняли на ура. И мало кто из многотысячной роты в последние секунды жизни догадался, кто их предал...

Казалось Ди, что страшное виденье длилось вечность...

Спустя бесконечность в ней будто что-то лопнуло, не выдержав этой пытки. Вдруг стала безразлична судьба тех умерших и несчастных, что сейчас сражаются, проливая кровь. Сражаются? Ну и пусть сражаются, ей-то что? Жаль, конечно, немного, но такова жизнь, а раз она все равно ничего не может сделать, то и напрягаться как-то нет смысла...

С неожиданной силой ее вытолкнуло из страшного видения.

***

— Дрянь, бесчувственная дрянь!

— Успокойся, Гита, это было лишь первое испытание, и девочка, несмотря на то, что мы ожидали совсем не этого, сумела выкрутиться из положения, пусть и как человек, подстроившись под обстоятельства, но все же… — Тихий и спокойный голос донесся до уха Диаспоры. Она открыла глаза и резко села. Дежавю.

— Диаспора, ты прошла первое испытание, сумев выжить во всепоглощающей темноте, полной ужаса и отчаяния… — начал было Алаверо, но его перебила Гита, язвительно сказав:

— Истинный дракон нашел бы лучик света в кромешной темноте, а не наплевал бы на других, осознав, что ничего не может.

Ди на выпад со стороны богини лишь безразлично пожала плечами. А кто сказал, что она истинный дракон? Главное, что испытание прошла...

— Итак, приступим ко второму испытанию, — тут же перевел тему старший бог. — Твоя задача, Диаспора, состоит в том, чтобы максимально честно ответить на два вопроса… — и, выдержав драматическую паузу, Алаверто спросил: — Кем ты хочешь быть больше: человеком или драконом? И почему?

Не задумываясь, она ответила:

— Человеком. Люди живые.

— А драконов ты живыми не считаешь? — удивленно спросила Гита. — А как же Килама, ради которого ты здесь?