Мы также исследовали и вторую форму внимания – избирательное внимание, которое отражает нашу способность настраиваться на определенные раздражители и игнорировать прочие. Люди делают так все время, поскольку мы не могли бы сосредоточиться на всех раздражителях, которые вторгаются в наше поле зрения, воздействуют на наши уши и кожу. Например, когда вы ведете машину, вы выборочно сосредоточиваетесь (как я надеюсь) на машинах вокруг вас, а не на ощущении ремня безопасности, лежащего на вашей груди. Но чем определяется то, что именно мы выбираем? Возможно, силой входящего сигнала: вероятно, изображения машин служат причиной более сильной электрической активности мозга в сравнении с тем, что вы ощущаете ремень безопасности. Или дело может быть в сигналах, которые мы отмечаем как важные: возможно, некоторые из психических процессов высшего порядка делают быструю проверку поступающей информации и повышают силу изображений машин, но заставляют замолчать ощущение от ремня. Мы хотели узнать, могут ли люди быть намеренно избирательными, а не просто позволять определенным раздражителям захватить их внимание только потому, что они либо сильнее, либо важнее.
Чтобы проверить это, мы снова пригласили начинающих отшельников в наш маленький дом в Обществе медитации прозрения. После того как каждый комфортно расположился и разобрался в условиях эксперимента, мы включили различные звуки в их наушниках: высокий и низкий тон в каждое ухо. Как я кратко описал в главе 3, участники были проинструктированы обращать внимание только на один тип раздражителя и только в одном ухе (например, высокий тон в правом ухе). Они должны были нажимать кнопку, когда услышат нужный тон. Через несколько минут мы меняли указания, попросив их обращать внимание только на низкий тон в правом ухе (затем на высокий тон в левом ухе и так далее до тех пор, пока не были охвачены все перестановки этих четырех составляющих). Звуки появлялись с частотой примерно один раз в секунду. Выполнить задание было непросто, особенно когда добровольцы занимались этим двадцать минут подряд. В среднем они пропустили двадцать процентов звуков – либо были не в состоянии нажать вовремя кнопку, когда слышали нужный тон в нужном ухе, либо ошибочно нажимали кнопку, когда слышали неправильный тон в нужном ухе или любой тон не в том ухе. (Излишне говорить о том, что перед проведением этого теста мы убедились, что у всех добровольцев со слухом все в порядке.)
Улучшат ли три месяца прохождения практики медитации, которая тренирует внимание, выполнение этого задания? После периода, который они провели в уединении, мы повторно протестировали медитирующих и контрольную группу. В последней не было никаких улучшений, а это снова показывает, что простое ознакомление с тестом не помогло. Но у отшельников результаты значительно улучшились: они правильно отреагировали на большинство звуков и сделали наименьшее количество ошибок при нажатии кнопки. Добровольцы выполнили задание правильно в девяносто одном проценте случаев (до начала обучения медитации количество правильных ответов составляло восемьдесят процентов). Еще один вывод оказался более впечатляющим: практикующие медитацию стали более стабильны в своей деятельности. То есть количество времени, которое требовалось им до того, как они нажимали кнопку в нужный момент, было одинаковым, варьируясь в среднем на 110 миллисекунд. В отличие от них участники из контрольной группы (как и медитирующие до своего обучения) реагировали либо медленно, либо быстро – разброс был гораздо больше. (Люди с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью также непоследовательны во времени реагирования на подобный тип задач.) После медитации уединения изменчивость во времени реакции участников сократилась на двадцать процентов, тогда как в контрольной группе даже возросла.