Обычный процесс в научных исследованиях, в которых задействованы добровольцы, таков: набрать столько людей, сколько вам нужно, и затем начать исследования. Но это не сработало с долгосрочной медитацией. Вы не найдете много людей, которые провели десять тысяч часов за буддийской медитацией, в одном месте – тем более, конечно, не найдете их в Мэдисоне. Так что нам пришлось импровизировать. Вскоре после того, как мы изучили мозг Матье в связи с визитом Далай-ламы, мы договорились с Далай-ламой и Матье, что, если кто-нибудь практикующий медитацию запланирует посетить США (особенно Средний Запад), он соблаговолит связаться со мной, чтобы мы могли организовать визит в мою лабораторию. К моему большому удовольствию, это сработало. Сначала я услышал о Тензине Ринпоче, сорокаоднолетнем монахе, который родился в Тибете и жил в Индии. Он должен был приехать в Соединенные Штаты преподавать. Затем я узнал о Софам Ринпоче, пятидесятичетырехлетнем монахе из Бутана, который согласился прилететь в США специально для исследования. Чтобы набрать даже минимальное количество добровольцев, требовалось очень много времени. Но в конечном итоге я за восемнадцать месяцев смог добиться того, что восемь монахов (включая Матье) в возрасте от тридцати четырех до шестидесяти четырех лет с опытом тибетской ньингма и кагью медитации (от десяти до пятидесяти тысяч часов) прибыли в Мэдисон и провели достаточно времени с сеткой ЭЭГ на голове, а также медитируя в вызывающей клаустрофобию трубе, которая звучала как отбойный молоток.
Во время первого исследования я обращал внимание на явление, называемое нейронной синхронностью. Как вы можете судить по названию, нейронная синхронность означает, что отдельные нейроны, проходящие через обширные области мозга, возбуждаются в одно и то же время. Исследования, проведенные в других лабораториях, были связаны с нейронной синхронностью высокочастотных волн мозга таких психических процессов, как внимание, рабочая память, обучение и сознательное восприятие. Есть подозрение, что синхронное возбуждение нейронов приводит к тому, что обширные участки мозга начинают работать вместе, в результате чего когнитивные и эмоциональные процессы становятся более комплексными и последовательными.
Мы придерживались одной и той же процедуры для каждого монаха, поэтому позвольте мне рассказать о Тензине Ринпоче. Он пришел в лабораторию утром, и после объяснения наших планов (а это было намного легче, чем с монахами в горах Дхарамсалы) мы надели на него сетку со ста двадцатью восемью электродами. Сетка в основном удерживала все электроды на месте, но все равно нужно увлажнять каждый из них, чтобы убедиться, что электрический контакт в порядке, – это трудоемкий процесс, однако он предоставил нам достаточно времени для того, чтобы обсудить ход эксперимента и убедиться, что Тензин понял, что от него требуется. Мой коллега Антуан Лутс, французский ученый, который играл ключевую роль в наших исследованиях людей, практикующих долгосрочную медитацию, взял руководство на себя. Сначала он попросил Ринпоче просто сидеть, сохраняя свой ум в нейтральном состоянии, в течение шестидесяти секунд подряд. Затем, после нескольких таких циклов, чтобы установить базовую электрическую активность, мы переключились на медитацию. Антуан попросил Ринпоче начать медитацию безусловного сострадания. Матье, который помогал в разработке исследования, описывает достигнутое медитативное состояние как «неограниченную готовность и пригодность к тому, чтобы помочь всем живым существам». Эта форма медитации не требует сосредоточения на определенных объектах, воспоминаниях или образах, она просто создает чувство доброжелательности и сострадания, заставляя их «наполнить собой ум, чтобы стать образом жизни». Это состояние называется чистым состраданием или безотносительным к чему-либо состраданием (