Как это было на самом деле у королей и королев. Книги 1-8

Четвертого июня умер маленький дофин – Мария-Антуанетта пережила страшное горе. В то же время потоки грязи проливались на несчастную государыню. Каждый день газетчики публиковали песенки, памфлеты и пасквили, соревнуясь в травле королевы…

Возбужденные парижане тринадцатого июля разгромили старый арсенал, завладели оружием и двинулись на Бастилию. Старая парижская тюрьма, в которой в это время содержалось всего семеро узников – четыре фальшивомонетчика, один вор и двое душевнобольных, – под натиском толпы пала четырнадцатого июля 1789 года.

В сентябре начались «хлебные бунты». Страшный ураган с градом уничтожил большинство урожая, и мука стала редким продуктом. Несмотря на голод, Людовик XVI дал обед в честь офицеров Фландрского полка, совершив тем самым роковую ошибку…

Пятого октября шумная толпа женщин, таща с собой пушки, под предводительством сержанта Майяра отправилась маршем из Парижа в Версаль. Вечером Людовик XVI принял в зале Совета делегацию из пяти женщин.

– Хлеба… – прошептала Луизон Шарби, молодая работница, которой поручили говорить с государем, и упала в обморок.

Когда ее привели в чувство, Людовик сказал:

– У меня нет хлеба, но вы можете забрать все съестные запасы из дворцовой кладовой… Завтра я прикажу привезти из Санлиса зерно для снабжения хлебом Парижа.

– Да здравствует наш добрый государь! – в восторге воскликнули женщины и покинули дворец. – Завтра у нас будет хлеб! – заявили они ожидающей во дворе толпе.

– Продажные девки! – взревела толпа. – За обещание они продались королю!

И несчастных женщин принялись избивать. Офицеру королевской стражи с большим трудом удалось спасти их. И тогда толпа обратила свой гнев на охрану дворца. Люди, вооруженные пиками, палками и дубинами, бросились на солдат…

В десять утра следующего дня король вышел на балкон и объявил:

– Мы возвращаемся в Париж и останемся там навсегда.

Члены королевской семьи стали пленниками народа, потерявшего всякое уважение к короне. Через два часа венценосные супруги отправились в столицу. Шествовавшие впереди королевской кареты женщины несли надетые на пики головы двух стражников, убитых накануне. Во второй карете ехал граф Ферсен и с ненавистью глядел на пьяный сброд, оскорблявший женщину, которую он любил больше всего на свете. Он дрожал от гнева и сжимал эфес шпаги, в любой момент готовый броситься на помощь королеве…

Так Аксель Ферсен попал в Тюильри, где ничто не было подготовлено к приему королевской семьи. Пришлось спешно изгонять многочисленных жильцов из старого дворца Екатерины Медичи. Королева держалась мужественно…

Вот что по этому поводу Ферсен написал сестре:

«Она бесконечно несчастна, но сильна духом. Я изо всех сил пытаюсь ее утешить. Это мой долг: ведь она для меня – все…»

В конце октября Ферсен в Тюильри провел весь день с королевой, о чем и поведал сестре:

«Только Вы, милая Софи, способны понять мое состояние. Вот прядь волос. Она сама посылает Вам их. Она так добра, так прекрасна, я обожаю ее еще больше за любовь к Вам. Я буду несказанно счастлив, когда Вы наконец с ней встретитесь…»

Однако вскоре графу пришлось покинуть Париж. В 1790 году ситуация сильно обострилась: восстала армия. Густав III, с беспокойством наблюдая из Швеции за революцией, сотрясавшей французский престол и угрожавшей другим монархиям, призвал Ферсена к себе. Граф, ставший доверенным лицом шведского государя и французского короля, шифровал и расшифровывал сотни депеш, которыми обменивались Стокгольм и Париж, и докладывал обстановку королю Густаву и министру Таубе – своему близкому другу.

Ферсен был одержим единственным стремлением: спасти Марию-Антуанетту, оказавшуюся в беде. И он не скрывал своих намерений.

Ненависть, которую народ питал к «австриячке», страшно пугала шведа. Всю весну 1790 года он умолял Марию-Антуанетту согласиться на побег из Парижа.

Королева, не забывшая оскорблений, которыми ее осыпали по дороге из Версаля, и чувствуя, что ярость народа растет с каждым днем, дала себя уговорить. Но Людовик XVI отказался покинуть страну.

– Король Франции бежать не может, – ответил он.

И только опасное и неприятное происшествие в пасхальный понедельник, когда государь с семьей отправлялся в Сен-Клу слушать мессу, вынудило его изменить свое решение: остановившая карету толпа тогда долго осыпала оскорблениями королевскую семью. Людовик наконец осознал, что его подданные ненавидят своего короля. Он долго не мог прийти в себя после того, как ему бросили в лицо:

– Эй ты, жирная свинья!

Жестом остановив стражу, которая собиралась разогнать толпу, монарх сказал:

– Я не хочу, чтобы из-за меня пролилась кровь. Возвращаемся в Тюильри.

Вечером королева вызвала Ферсена в свой будуар.