Как это было у меня: 90-е

«Ждем американских инвесторов с деньгами», — сообщил их главный. Все перепугались. После длительной беседы все же выяснилось, что они не бандиты — это такое южное гостеприимство. Так кавалькадой в семь джипов мы и катались по Ростову-на-Дону.

В завершение путешествия мы прилетели в Санкт-Петербург.

Я много ездил по России и до, и после того «сафари». Но в таком концентрированном виде я увидел ее впервые и сам. Ее огромные размеры и то, что, когда в Якутии минус пятьдесят, в Ростове уже распускаются листья, поразили молодых американцев.

Но самым главным откровением стал, конечно, Санкт-Петербург! Облетев рабочие Норильск и Якутск, деревянный Иркутск, промышленный Екатеринбург, бесшабашный Ростов и оказавшись среди императорских дворцов города на Неве… ты вдруг понимаешь, откуда все это богатство.

Огромная империя собирала со всех своих необъятных земель ресурсы, деньги, людей, чтобы построить свою столицу во всем ее великолепии!

P.S.

Через три месяца правительство Российской Федерации объявило дефолт по ГКО и заморозило на девяносто дней выплаты по внешним займам.

Все инвестдома и хедж-фонды, чьи трейдеры тогда вместе с нами облетали Россию, понесли огромные убытки…

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать —

В Россию можно только верить!

Ф. Тютчев

Дефолт (август 1998 года)

Заявление правительства и Банка России

…В этой ситуации правительство и Банк России считают необходимым принять комплекс мер, направленный на нормализацию финансовой и бюджетнойполитики.

С 17 августа 1998 года Банк России переходит к проведению политики плавающего курса рубля в рамках новых границ «валютного коридора», которые определены на уровне от 6 до 9,5 рубля за доллар США. Интервенции банка России будут использоваться в целях сглаживания резких колебаний курса рубля. В тех же целях Банк России будет использовать процентную политику.Государственные ценные бумаги (ГКО и ОФЗ) со сроками погашения до 31 декабря 1999 года включительно будут переоформлены в новые ценные бумаги…

«КоммерсантЪ», 18 августа 1998 года39

Был август.

Мы сидели на «Яме». «Яма» — это такой большой проточный пруд в заводях Волги, где-то километрах в тридцати от города Волжского. Мы собирались там всей нашей старой «тубовской» компанией каждое лето в августе вот уже третий год подряд.

В палатках, семьями. Жены, дети, солнце, арбузы. Лодка, удочка и тишина… Ловились сазан и щука, хорошо шел окунь.

Помню, Виталик поймал сазана килограммов так на двадцать. Он привязал его веревкой через жабры и пасть к шесту. Шарик — так назвали мы этого сазана — мирно плавал на поводке, как собака. Дети бегали каждое утро к нему и фотографировались.

Костер, уха, гитара… Серега пел: «На брезентовом поле, на брезентовом поле… я сажаю алюминиевые огурцы… ага…»

Мы были счастливы.

Проблемы Тверьуниверсалбанка остались далеко позади, мы все работали в других банках и компаниях.

Я был в тот момент формально уже председателем правления МФК — а неформально отвечал за весь рынок долговых обязательств «МФК-Ренессанса» вместе с Ричардом Дитцем. Точнее, мы ревниво делили с ним это место. Я претендовал на него как выдвиженец от МФК, а Ричард шел от «Ренессанса».

Обе команды занимались слиянием двух банков. Мы создавали ведущий инвестиционный банк страны!

Я сидел в лодке, когда мне позвонили и сказали, что Кириенко объявил… дефолт.

Раньше я не слышал этого слова. То есть теоретически я, конечно, знал, что оно обозначает, и на практике даже прошел через «дефолт» ТУБа. Но дефолт на государственном уровне, дефолт Минфина — такое было впервые! Этого мы еще не видели.

Был понедельник, начало рабочей недели.

Мы все сразу решили валить назад, в Москву. Все стали срочно сворачивать палатки, собирать манатки, жены одевали детей, а мы тем временем поехали за бензином на длинный обратный путь на джипах в Москву.

Я хорошо помню ту дорогу в августе 1998-го.