Как это было у меня: 90-е

Банк для российских клиентов.

P.S.

На следующий день никто из банков-контрагентов в МФК не заплатил, все тянули, как и мы.

Все ждали каких-то решений от Минфина по ГКО. И только после разъяснений Златкис платежи постепенно пошли, и со временем МФК со всеми рассчитался, равно как и наши банки-контрагенты — с нами.

Йордан с Дженнингсом так и не нашли общую позицию по вопросу, платить или не платить, и… разделились.

Борис взял себе одну часть активов, Лёня Рожецкин — другую, а Стивен остался разгребать проблемы «Ренессанса» с его неоплаченными долгами перед иностранцами.

И через пару лет «Ренессанс» взлетел на новую высоту!

Онэксимбанк был успешно реструктурирован, а Росбанк стал одним из крупнейших в России, и через десять лет его купил французский Societe Generale.

Где-то в середине сентября мне позвонил глава казначейства «Газпрома» — ему нужно было конвертировать валютную выручку. «Мне очень нравится продавать валюту по курсу 20 рублей за доллар», — сказал он.

До этого несколько лет подряд он конвертировал их всего по 6 рублей за доллар.

В ЦБ (август 1998 года)

Отмучился

Вчера председатель Банка России Сергей Дубинин подал президенту прошение об отставке. Борьба за кресло главы ЦБ, которая до сих пор была скрыта от широкой общественности, приняла публичную форму. И вышла на финишную прямую. Выбора не было.

«КоммерсантЪ», 8 сентября 1998 года40

Через пару дней после дефолта Сергей Дубинин, глава ЦБ, решил собрать основных банкиров, чтобы объясниться. Встреча была очень важной, все хотели узнать из первых рук, что происходит и вообще что теперь делать дальше.

Собрался весь цвет: Ходорковский, Потанин, Прохоров, Фридман, Виноградов, Смоленский, руководители «Сбера», ВЭБа, ВТБ. Всего человек пятнадцать.

На той исторической встрече как председатель правления МФК оказался и я.

Когда правительство совместно с ЦБ объявило о дефолте, были озвучены три основные меры: во-первых, заморозка всех выплат по ГКО и ОФЗ с остановкой торгов на бирже; во-вторых, мораторий на девяносто дней по возврату кредитов западным контрагентам — точнее, по всем платежам в валюте за рубеж; и, в-третьих, создание платежного пула крупнейших банков для сохранения устойчивости банковской системы.

Все эти вопросы, а также кое-какие другие Дубинин и решил обсудить с основными банкирами.

Пока собирались в коридоре перед залом заседаний — все здоровались, шутили и внимательно смотрели друг на друга, пытаясь понять, кто как себя чувствует.

Хуже всех было Смоленскому, хотя шутками и улыбками он все время хотел скрыть свое напряжение. Уже две недели его московские отделения атаковали возмущенные вкладчики. Очереди к тому дню уже стояли и у «Моста», и у «Менатепа», но в «СБС-Агро» это было наиболее очевидно, к тому времени он был лидером по привлечению частных вкладов.

Виноградов был напряжен, Ходорковский — спокоен.

Встречу вел Дубинин, ему помогал Алексашенко.

Дубинин на словах еще раз изложил суть постановления, рассказал, почему они на это пошли, в чем «позитив» для банков, какие могут быть проблемы, а затем предложил перейти к дискуссии.

Сначала заговорили про ГКО.

— Если у вас в портфелях есть ГКО, мы вам поможем, — сказал Дубинин.

Но тут же из обсуждения стало понятно, что ни у кого из присутствующих в портфелях ГКО почти нет. Точнее, они имелись только у госбанков (Сбербанка, ВЭБа и ВТБ) и еще у иностранцев, которых здесь не было.

— Это нам не поможет, — ответили присутствующие.

— Зато вам поможет то, что мы объявили мораторий на выплату долгов иностранцам — добавил Алексашенко.

С этим доводом все согласились, у всех к тому времени были огромные долги перед западными банками, и мораторий решал в тот момент очень много проблем.