Как футбол объясняет мир.Невероятная теория глобализации

Это была лишь одна из множества любезностей, оказанных диктаторским режимом мадридскому «Реалу», который отблагодарил его, построив свой новый стадион на авениде Генералиссимуса Франко. Некоторые считают, что официальные власти помогли «Реалу» заключить контракт с лучшим игроком 1950-х годов аргентинцем Альфредо Ди Стефано, хотя руководство «Барселоны» еще раньше договорилось с ним. Когда «Реал» выигрывал чемпионаты, Франко осыпал свой любимый клуб почестями, которых никогда не удостаивались другие победители. Биограф каудильо Пол Престон пишет: «Франко рассматривал победы мадридского "Реала" и национальной сборной как свой личный триумф». Тем не менее, несмотря на все заговоры против «Барселоны», о которых так любят поговорить каталонцы, в первые годы правления Франко в историю клуба были вписаны одни из самых славных его страниц.

Этот парадокс - гонения и успехи - порождает один из самых щекотливых вопросов политической истории футбола. Умберто Эко сформулировал его так: «Возможна ли революция на воскресном футбольном матче?» Для «Барселоны» это особенно непростая тема. Болельщики этого клуба любят похвастать, что стадион дает им возможность выразить недовольство режимом. Вдохновленные присутствием 100000 единомышленников, они могут без опаски выкрикивать такие лозунги, какие не осмелились бы произнести даже вполголоса на улице или в кафе. Это достаточно распространенный феномен. Многие движения сопротивления начинались на футбольных стадионах. Болельщики «Црвены звезды» Драза, Крле и другие белградские футбольные хулиганы способствовали свержению Слободана Милошевича. Празднества на площадях Бухареста по случаю выхода сборной Румынии в финал чемпионата мира 1990 года переросли в восстание против коммунистического диктатора Николае Чаушеску и его жены. Движение, приведшее к падению режима Альфредо Стресснера в Парагвае, тоже возникло на спортивной почве.

Но когда болельщики «Барселоны» с гордостью говорят о революционном духе «Камп Ноу», они не в состоянии вразумительно объяснить, почему Франко не раздавил клуб. Он мог сделать это с легкостью, поскольку в его распоряжении имелся эффективный полицейский аппарат. Однако Франко не пошел по стопам Примо де Ривера, грозившего уничтожить «Барселону» в 1920-х годах, а предпочел не обращать внимания на звучавшие в его адрес оскорбления. Он никогда открыто не оправдывал эту политику терпимости, но его цель была достаточно ясна: дать каталонцам возможность расходовать свою политическую энергию в относительно безопасном для существующего режима месте.

«Барселона» позволяла Каталонии выпускать националистический пар, и это всех устраивало. Франко никогда не сталкивался с серьезной оппозицией со стороны каталонцев. В отличие от басков, другого национального меньшинства Испании, страдавшего под гнетом диктатуры Франко, каталонцы не создавали фронты освобождения, не похищали президентов мадридских банков и не взрывали бомбы на автобусных остановках. А болельщики «Барселоны» никогда всерьез не протестовали против засилья в руководстве клуба апологетов Франко. Каталония не бунтовала, а занималась делом. Экономическая политика диктатуры способствовала бурному развитию промышленности в Барселоне и прилегающих районах. В 1950-1960-х годах сюда в поисках работы приехали тысячи и тысячи переселенцев с юга Испании. Промышленная мощь и сопутствующее ей материальное благосостояние отвлекали от мыслей об ужасах гражданской войны и притеснениях.

Говоря о своих национальных особенностях, каталонцы объясняют, что им свойственна уникальная черта, которую они называют setiy. В переводе это означает нечто среднее между прагматизмом и благоразумием. Это наследие предков, средиземноморских купцов, - ведь бизнесмены больше всего ценят политическую стабильность. (Классический пример seny: каталонцы настаивают на том, чтобы их язык преподавался в университетах и чтобы все надписи на уличных вывесках были на каталонском. Его можно встретить всюду, за исключением разделов недвижимости во многих каталоноязычных газетах: национализм не должен препятствовать бизнесу.) Еще каталонцы говорят, что нет seny без rauxa, как нет «инь» без «ян». Это еще одна национальная черта - импульсивность или вспыльчивость. Благодаря этой особенности каталонцы столь упорно сражались с Франко во время гражданской войны и всегда слыли воинственным народом.