Как футбол объясняет мир.Невероятная теория глобализации

Неудивительно, что среди американцев такое размежевание произошло на почве футбола. Глобализация лежит в подтексте американского культурного раскола. Это не означает, что американцы сознательно разделились по признаку отношения к глобализации. Но после 11 сентября разгорелись дебаты по поводу внешней политики, и американское общество раскололось на два лагеря. Приверженцы принципов глобализации, пропагандируемых европейскими политиками, считают, что национальные правительства должны считаться с такими организациями, как ООН и ВТО. Эти американцы - как правило, противники войны в Ираке - исповедуют те же культурные ценности, что и европейцы, считая себя частью космополитической культуры, для которой не существует национальных границ. Они - сторонники секуляризации и терпимости к гомосексуализму и легким наркотикам.

Другие верят в «американскую исключительность», полагая, что в силу своей истории и своеобразной формы правления Америка призвана играть уникальную роль в мире и что она не должна подчиняться международным законам и организациям. Они осуждают европейцев за распущенность нравов и обеспокоены угрозой светской терпимости для американской культуры. По их мнению, в результате проникновения релятивизма в американский образ жизни в стране подрываются моральные устои и она утрачивает способность порицать зло. Футбол сам по себе не является злом, но он символизирует отказ Америки от своих традиций и «присоединение к программе остального мира».

Есть много консерваторов, которые ненавидят релятивизм и при этом обожают европейский футбол. Но то, что он стал своего рода критерием в этой культурной войне, отнюдь не случайность.

III

Хотелось бы, чтобы американские любители европейского футбола оказались невинными жертвами в этих культурных войнах. Но я достаточно пообщался с ними и знаю, что они очень часто сами навлекают на себя гнев оппонентов. Это закоренелые снобы. Они не заботятся, каково придется их товарищам из-за необдуманно произнесенных ими слов. Каждый из них уверен, что другие любители ничего не смыслят в игре. Футбол они любят точно так же, как импортный козий сыр. Им неведома подлинная страсть, опаляющая души болельщиков из рабочей среды.

Но не все так плохо. Можно привести и другие примеры. Весной 2001 года сборная США встречалась в отборочном матче чемпионата мира с командой Гондураса на стадионе Роберта Фрэнсиса Кеннеди в Вашингтоне. Эта важная игра собрала полные трибуны. Болельщики были одеты в футболки своих сборных. Железобетонные конструкции так и ходили ходуном от их буйства. В стране с менее строгими строительными стандартами стадион вполне мог бы обрушиться в результате подобного энтузиазма зрителей. По полю бегали служащие, собирая разбросанные туфли. Болельщики снимали их с себя и бросали во вратаря команды-соперника - отдавая дань безумию Глазго и страсти Барселоны. Они безжалостно освистывали и всячески поносили судью на линии - совсем как на матче английской сборной.

Тем не менее между домашними играми в Лондоне и Вашингтоне существует важное различие. Все английские болельщики болели бы за Англию, тогда как в Вашингтоне добрая половина стадиона была одета в сине-белые футболки сборной Гондураса, и именно эта половина громче всех кричала и швырялась туфлями. Участие американцев в финальной части чемпионата мира зависело от этой игры. Но оказавшись в тот день на вашингтонском стадионе, можно было подумать, что это Тегусигальпа.

Путешествуя по Европе, я много наслушался о «гипернационализме» американцев. Но есть ли в мире другая страна, где с такой терпимостью восприняли бы враждебность по отношению к национальной сборной в ее же столице? В Англии, Франции или Италии это наверняка кончилось бы массовым побоищем.

Американские любители футбола совсем не таковы, какими можно было бы вообразить болельщиков супердержавы. «Washington Post» опубликовала призыв Национальной футбольной федерации прийти на стадион в красных футболках в знак поддержки - и чтобы отличаться от гондурасских болельщиков. Но у большинства американских болельщиков не было футболок сборной США, и они не потрудились посетить магазины спортивных товаров, чтобы приобрести их. Но зато у них были красные футболки «Арсенала», «Манчестер Юнайтед» и «Аякса» или, как в моем случае, «Барселоны», вывезенные из поездок в Европу. Проявляя патриотизм, мы одновременно демонстрировали чисто европейский космополитизм.