Как футбол объясняет мир

Брать интервью у Стоичкова — дело нелегкое. Несколько недель он отказывал мне в беседе, но в конце концов согласился встретиться со мной после тренировки в раздевалке своего клуба «Д. С. Юнайтед». Стоичков, только что из душа, в махровом халате с капюшоном, сидел в кресле. На потеху присутствовавшим, он натянул капюшон на голову, вскочил на ноги и встал в боксерскую стойку. Он наносил удары невидимому противнику, делая вид, будто собирается напасть на своих полуголых товарищей по команде. Когда Стоичков вернулся на место, я подсел к нему и представился.

— По–испански, — сказал он. — Лучше по–испански.

— Bueno. Yo soy… (Хорошо, меня зовут…).

Я чувствовал, что слишком нервничаю, беседуя с ним по–испански. Резкие ответы, грубоватые манеры, щетина на впалых щеках — он выглядел угрожающе даже полуодетый. Самые невинные его движения напоминали удары.

Я попросил пресс–агента команды о помощи. Он пригласил менеджера по оборудованию в качестве переводчика. Было очевидно, что наше интервью закончится катастрофой. Но я потратил на его подготовку слишком много времени, да и отступать было поздно. Когда я начал объяснять суть своего проекта, Стоичков прервал меня:

— Сколько экземпляров вы собираетесь продать? Смогу ли я заработать какие–нибудь деньги, если поделюсь с вами своими мыслями?

Последовала продолжительная пауза, в течение которой он пристально смотрел мне в глаза. Было совершенно непонятно, насколько серьезно следует воспринимать его вопрос.

— Нет, — наконец ответил я.

— Почему нет?

— Я всего лишь бедный журналист.

— А вы заработаете деньги?

— Да, наверное немного заработаю.

— Но в этом мире столько бедных детей.

— Вы один из них?

— Я даю вам возможность заработать деньги и ничего за это не получу? Мне лично ничего не нужно, я все отдаю бедным детям. Я написал книгу на испанском, которая разошлась тиражом 600000 экземпляров. Так получу я что–нибудь или нет?

Ситуация становилась все более напряженной. Остальные игроки с любопытством прислушивались к нашему диалогу.

— Это не мой стиль работы, — только и нашелся я, что ответить.

— А Майклу Джордану вы заплатили бы? Христо Стоичков поможет продать вам много экземпляров. Если вы выпишете мне чек, я лично отнесу его в UNICEF. Это нужно не мне.

Я попытался разъяснить ему сущность американской журналистики:

— У нас так не делается. Это не соответствует нашей этике.

Стоичков поднялся с кресла.

— Зато это соответствует моей этике.

— Так мы не сможем поговорить?

— Нет, — ответил он, снимая халат.

Мы расстались, не подав друг другу руки. Я с негодованием рассказал о поведении Стоичкова пресс–агенту команды, но тот лишь пожал плечами. В конце концов, он герой «Барселоны», и поэтому я не мог долго злиться на него. К тому же во время нашей краткой беседы он не сказал ничего такого, что не соответствовало бы каталонским этическим нормам, — просто проявил коммерческую практичность и немного сварливости. И если Каталония прощала ему его безумие, то почему бы не сделать это и мне?

IV

Некоторые любители футбола, особенно в Мадриде, могут не согласиться с характеристикой «Барселоны» как бастиона здорового, мирного патриотизма. Они напомнят о недавних встречах с мадридским «Реалом» на «Камп Ноу», когда болельщики «Барселоны» бросали на поле сэндвичи, фрукты, мячи для гольфа, мобильные телефоны, бутылки из–под виски, велосипедные цепи, а кто–то даже швырнул окровавленную свиную голову. Публику на трибунах объединяло одно чувство — ярость. Мужчины с сигарами и в клубных пиджаках и женщины в жемчугах и брючных костюмах столь же неистово выкрикивали непристойности, что и рабочие парни.

Будучи поклонником «Барселоны», не могу не признать справедливость этих упреков. Болельщики моего клуба питают патологическую ненависть к мадридскому «Реалу». Точно такую же, какую испытывают болельщики «Селтика» к «Рэйнджерс». Но между футбольным противостоянием Каталонии и Кастилии и соперничеством двух команд из Глазго есть несколько важных отличий. Если «Селтик» и «Рэйнджерс» вступили в тайный сговор и цинично эксплуатируют взаимную ненависть к собственной выгоде, то неприязнь каталонцев к мадридскому клубу не имеет рационального объяснения. Во всяком случае, «Барселоне» эта неприязнь никаких финансовых выгод не приносит, скорее наоборот. Многочисленные неудачи клуба, располагающего звездными составами и выплачивающего своим игрокам огромные зарплаты, ничем иным, кроме комплекса мадридского «Реала», объяснить невозможно.

Достижения мадридского «Реала» трудно переоценить. По всем показателям это самый успешный клуб в европейском футболе — подобно «Янкиз» из Нью–Йорка на североамериканском континенте. Он выиграл больше национальных чемпионских титулов, чем любая другая команда. Он доминирует в Лиге чемпионов. Тем не менее в «Барселоне» придают «Реалу» гораздо большее значение, нежели он того заслуживает. Вот как члены клуба описывают политику испанского футбола.