Как государство богатеет… Путеводитель по исторической социологии

Это самое государство модерна отличается, в частности, от средневекового наличием разветвленной бюрократии. То есть, проще говоря, наличием тех самых людей, которым можно поручить проведение промышленной политики. Или какой угодно другой политики. Есть подозрение, что в Англии конца XV века благие намерения Генриха-протекциониста просто некому было реализовывать.

Хорошо известно, что поистине мощная бюрократия зарождается во Франции XVII столетия. Этот процесс описан в целом ряде профессиональных работ. И неудивительно, что кардинал Ришелье смог реализовать свою фискальную политику, чтобы профинансировать армию и ведение Тридцатилетней войны. А Кольбер пошел дальше и реализовал худо-бедно комплексную политику меркантилизма, содержащую важный протекционистский элемент. Правда, именно в эту эпоху Франция стала в экономическом плане проигрывать Англии, и, может, потому Райнерт не стал делать героя из Людовика XIV – патрона Кольбера, а взял за образец Генриха VII. Но я, хоть убей, не понимаю, как на практике Великий протекционист мог обеспечить контроль за движением товаров через границу в эпоху, когда не существовало таможенной и пограничной стражи, а транспортировка шерсти на кораблях по воде технически осуществлялась значительно проще, чем транспортировка через любую сухопутную границу на континенте. Как Генрих пресекал контрабанду в XV веке, если даже бюрократическая Россия сегодня (после контрсанкций 2014 года) ее не может пресечь? Мне кажется, что Райнерту подобные вопросы даже в голову не приходили, поскольку для него, как экономиста, граница – это что-то современное, хорошо технически оснащенное и находящееся под надзором множества профессиональных стражей.

Скорее всего, англичане подняли свою шерстяную промышленность в начале Нового времени совсем не благодаря протекционизму. Просто, с одной стороны, издержки производства у них были ниже, чем в богатых фламандских городах, а с другой – в Англию из тех же Нидерландов переселялись и переносили свой производственный опыт умелые мастера, вынужденные бежать от насилия со стороны конкурентов. Во всяком случае, факты свидетельствуют, что рост экспорта готовых тканей из Англии начался еще до восшествия Генриха VII на престол. А резкое увеличение вывоза этой продукции за рубеж случилось при сыне «великого протекциониста» Генрихе VIII, но связано было не с запретами, а с сильной девальвацией, случившейся в результате «порчи монеты» этим королем.

Почему сильны протекционисты

В общем, вывод о том, что протекционизм сделал мир богатым, историческими фактами не подтверждается. Правда, справедливости ради нужно отметить, что Райнерт прав в другом. Даже те страны, которые со временем стали образцом фритредерства, проходили в свое время через протекционизм. И ныне, когда с высоты своего опыта они говорят бедным странам, что именно свободная торговля является лучшим путем к процветанию, они опираются не столько на собственный опыт тех времен, когда они были бедными, сколько на современный общемировой опыт и на экономическую теорию.

Однако господство протекционизма в прошлом – это результат не осмысленного выбора промышленной политики, а давления на государство со стороны сильных групп интересов. Протекционисты, выигрывающие от тарифов, часто оказываются влиятельнее потребителей, вынужденных в итоге оплачивать из собственного кармана защиту производителей государством.

Почему у Германии получилось Рэндалл Коллинз и роль образования в развитии общества

В понимании проблемы Великого расхождения большое значение имеет не только то, что происходило в конце XVIII – начале XIX века, когда Англия начала резко уходить «в отрыв», но и то, что происходило в конце XIX – начале XX столетий, когда немцы вдруг стали семимильными шагами догонять англичан. Вопрос о германской модернизации всерьез заинтересовал американского ученого Рэндалла Коллинза. В своей книге «Макроистория. Очерки социологии большой длительности» (М.: УРСС; ЛЕНАНД, 2015) Коллинз посвятил германскому феномену немало страниц. И это отличает его труд от многих трудов исторических социологов, исследующих, в первую очередь, английский феномен, а также американский и французский опыт.

Удачная страна с неудачной модернизацией

Когда путешествуешь по Европе, обращаешь внимание на любопытный парадокс. Одной из наиболее аккуратных и благоустроенных стран, воплощающих в себе понятие «европейская цивилизация», является Германия. Но стоит лишь пересечь германскую границу, как мир становится иным – больше похожим на привычный нам хаос. И так обстоит дело не только при движении из Германии на восток – в Польшу, Венгрию или Чехию. Так обстоит дело при пересечении альпийских перевалов в сторону Италии (особенно если добраться до южной части Апеннин). Так обстоит дело, если попадаешь во Францию или валлонскую часть Бельгии.