Как я была принцессой

В главном зале центрального рынка Тренгану на старых каменных прилавках торговали буйволиным мясом и рыбой, креветками, неощипанными курицами и изредка – кусками козлятины. По прорезанным в камне сточным канавкам стекала вода, смешанная с кровью, рыбьей чешуей и потрохами. Овощи, фрукты, орехи, рис, сладости кустарного производства и сезонные деликатесы – такие как черепашьи яйца или плоды дуриан – продавались снаружи, прямо под открытым небом. Сморщенные старухи на корточках сидели рядом со своим товаром и визгливыми голосами зазывали покупателей. На ногах у старух были пластиковые шлепанцы с открытыми носами, а их зубы почернели от постоянного пережевывания орехов бетель. Все мои родственницы дружно убеждали меня, что я не должна ходить на продуктовый рынок. Они сами скорее умерли бы, чем показались в таком месте. За них все покупки совершали шоферы или слуги. Должна признаться, что, несколько раз сходив за продуктами в сопровождении служанки, я тоже с удовольствием передоверила эту обязанность нашей кухарке, хотя та постоянно все путала. Очень немногие из слуг королевской семьи были грамотными.

Тенку Залия, моя свекровь, настаивала, чтобы еду для нас готовили в дапуре – кухне, находящейся вне дома и представляющей собой хижину, негодную ни для жилья, ни тем более для приготовления пищи. Но Мак терпеть не могла запаха стряпни, а к тому же она предпочитала, чтобы кухарки пользовались керосинками, а не газовыми плитами, чего, разумеется, не стоило делать в жилых помещениях. В ее доме имелась и кухня, устроенная по европейскому образцу, с холодильником и электрической плитой, но там она только разогревала блюда и готовила еду для своих кошек. В зависимости от настроения Мак у нас были то две кухарки, то одна общая. Свекровь считала своим неотъемлемым правом и обязанностью нанимать и рассчитывать не только своих, но и наших слуг, и довольно часто делала это без всяких оснований, просто повинуясь минутному капризу.

Хотя за все время моего пребывания в Малайзии я не видела от Мак ничего, кроме доброты и поддержки, жить так близко со свекровью было все-таки нелегко. Она приходила в мой дом и уходила из него, не дожидаясь приглашения, и, видимо, считала, что и я должна поступать так же. В тех редких случаях, когда Бахрин брал нас с Аддином с собой в Куала-Лумпур, возвращаясь, я обязательно обнаруживала, что свекровь взяла на себя труд переложить все мои вещи в шкафах или переставить мебель. Она, не смущаясь, перебирала даже нижнее белье, а иногда устраивала ревизию моего гардероба и отдавала вещи, которые считала ненужными, бедным. Этикет запрещал мне жаловаться или выражать неудовольствие. Однажды я все-таки не сдержалась, и после этого Мак не разговаривала со мной несколько недель и общалась только через сестер или слуг. Я должна была быть не просто тактичной – я должна была быть немой.

Еще в самом начале своей новой жизни я поняла, что, оставшись без поддержки свекрови, очень скоро стану парией в королевской семье. К тому же строптивую невестку могли легко поменять на новую, более покладистую. Безоговорочная поддержка, которую всегда оказывала мне Тенку Залия, и дружба с Эндах – вот два фактора, которые в глазах семье перевешивали многие мои недостатки. С такими защитницами я могла не опасаться, что кто-нибудь посмеет относиться ко мне с пренебрежением.

Мак курила одну сигарету за другой и маниакально любила мыться; она проводила в ванной по два-три часа каждый день. Ни разу в жизни она не приготовила ни одного обеда, не постирала своего белья, не прочитала ни одной книги, кроме Корана и религиозных трактатов. Она обожала кошек, и у нее во дворце жило пятнадцать наглых животных, которым разрешалось абсолютно все. Тенку Залия, дочь султана Тренгану и короля всей Малайзии, у которого было четыре жены и десяток детей, с детства прониклась верой в неоспоримое мужское превосходство, и эта вера накладывала отпечаток на каждое ее слово и поступок. Она росла в атмосфере дворцовых интриг, сплетен и соперничества. Ее властный отец контролировал каждый шаг своих детей и внуков, нисколько не задумываясь о том, как они будут жить, когда его не станет. В результате подобного воспитания девочки в королевской семье выросли совершенно беспомощными, и единственным выходом для них было прямо из-под власти отца перейти под власть выбранного им мужа.

Мак никогда в жизни не занималась домашней работой и воспринимала ее скорее как развлечение, чем как докучную обязанность. Как-то она, например, решила, что забавно будет самой постирать собственную одежду, и, высыпав в крошечный тазик целую коробку порошка, взялась за свое шелковое платье. Я, ее сестра Зейна и слуги с улыбкой наблюдали за тем, как, почти скрытая горой пены, она старательно трет тонкую ткань и сама смеется над тем, что занимается таким обычным женским делом.