Как я отыскал Ливингстона

Доктор Кирк графу Гренвилю.

Занзибар, мая 9-го 1872.

Честь имею довести до вашего сведения, что вчера в Занзибар прибыл м-р Стэнли, о приближении которого меня уже уведомляли, и вручил мне письма от доктора Ливингстона, с которых прилагаю копии. Доктор Ливингстон тщательно воздерживается от малейшего намека как на свои труды в последние три года, когда он не давал о себе никакой вести, так и на важнейшие свои планы для выполнения которых он через м-ра Стэнли требует 50 вооруженных человек и дает ему право израсходовать 500 ф. стерлингов; в виду этого я должен предоставить м-ру Стэнли, поверенному всех планов Ливингстона, раскрыть их способом, наиболее соответствующим интересам отправивших его. М-р Стэнли познакомился со всем дневником и заметками доктора и получил формальные инструкции не говорить ничего здесь ни о его путях, ни о его планах; письма же, написанные прежде и содержавшие в себе некоторые известия, были или уничтожены, или потеряны. Сумма в 1000 ф.ст., выданная вами м-ру Чурчилю, была передана по вашему распоряжению экспедициею для поисков Ливингстона и находится в настоящее время в распоряжении м-ра Освальда Ливингстона, служащего теперь представителем экспедиции, так как более старшие члены ее отказались от участия в ней, узнав, что доктор Ливингстон в безопасности и находится недалеко от Унианиембэ, будучи вполне снабжен всем необходимым для продолжения своего путешествия в следующем году. М-р Стэнли показал мне список предметов, которые Ливингстон поручил доставить ему; почти все они уже находились в руках м-ра О. Ливингстона. Дорогие хлопчатобумажные товары и бусы, уже закупленные для экспедиции, по всей вероятности, будут распроданы, так как Ливингстон уже не нуждается в них более. В руках экспедиции находится 50 карабинов, делающих излишними дальнейшие расходы на этот предмет для вооружения 50 человек, выбранных м-ром Стэнли. В настоящее время не куплена еще только цепь для колодников, предназначенная на случай, если люди, как было прежде, выкажут неповиновение. Все дело находится теперь в руках сына доктора Ливингстона, а выбор людей предоставлен исключительно м-ру Стэнли. Экспедиция, как того требует сам Ливингстон, выступит разом, по возможности налегке. Объемистая переписка, которую я здесь прилагаю, ясно показывает, что шериф Баша, которому было поручено отправление запасов в Уджиджи, исполнил свою обязанность до крайности бесчестно; но его торговые операции в первой части пути велись, как кажется, главным образом на товары, взятые им взаймы на берегу, и он только сложил их вместе с товарами правительства, чтобы не платить пошлины. Он прибыл в Уджиджи с полным запасом товаров правительства, которые, будучи переданы Ливингстону, были бы совершенно достаточны для удовлетворения всех его нужд. Но в Уджиджи, полагая, что доктор Ливингстон не возвратится из Маниуэмы, он продал все, что было наиболее дорогого, отправив доктору лишь весьма незначительную часть.

Второй транспорт, состоявший из тех же вещей, как и первый, прибыл в Унианиембэ. Экспедиция эта была снаряжена с самого на- чала доктором Чурчилем, но она простояла на берегу до самого отъезда м-ра Чурчиля из Занзибара. Узнав об этом, я послал сперва одного из своих подчиненных, а потом отправился и сам. Большая часть каравана поспешно выступила в путь, заслышав о моем приближении, но несколько тюков было оставлено ими, и я лично отправил их из Багамойо. Эти-то товары находятся в настоящее время у Ливингстона, и их-то просил я Стэнли, бывшего тогда в Унианиембэ, препроводить доктору Ливингстону, когда узнал о начале военных действий В это время не было еще известно, что м-р Стэнли отправился отыскивать Ливингстона, потому что он тщательно скрывал это при выступлении своем, и я обратился к нему просто как к белому, находящемуся в данной местности, и просил его помочь своему товарищу. Большая часть корреспонденции Ливингстона с консульством заключается в обвинении в употреблении рабов, приводимом против наиболее важных членов Британского индийского общества. Я ручаюсь, что каждый из людей понимал каждое слово, написанное в контракте; кроме того, все эти люди, называемые им башанскими рабами, объявляли себя свободными людьми. Что эти люди поступили нечестно, в этом не может быть никакого сомнения; но м-р Стэнли сообщал мне, что, несмотря на свое личное присутствие, он должен был употребить для предупреждения подобной неудачи цепь для колодников, и доктор Ливингстон в собственноручном письме приказывает завести такую же цепь для людей, высылаемых к нему. Относительно же старого иска Ливингстона против людей Джоганы, я буду ждать дальнейших распоряжений ваших; но так как Джогана не подведомствен мне по суду, то относящиеся к этому делу бумаги я посылаю в оригинале. Я воздерживаюсь от всяких замечаний относительно крайне невежливого тона этих официальных писем или невеликодушных инсинуаций относительно поведения моего и доктора Чурчиля; но я готов дать все разъяснения, какие вы от меня потребуете. Я никак не могу объяснить себе, отчего доктор Ливингстон, будучи консулом ее величества, не принял сильных мер к прекращению убийств, похищения рабов и воровства, открыто производившихся людьми Насики — британскими protegés, которые хотя и не составляли части его каравана, однако были приведены в страну им и иногда находились в одном с ним лагере. Если он на месте, будучи вооружен властью консула, при виде всего, что он описывает, не мог ничего сделать, то как может он требовать, чтобы наказаны были виновные на таком большом расстоянии и притом в области, нисколько не подчиненной занзибарскому султану.