И тут… - мог ли я думать! - он схавтил перышко, ткнул - проколол чернильницу, уронил огромнейшую, густую кляксу, чего никогда не случалось с ним, и всем своим плотным телом поставил мне… думаете - фир? Нет:
Соколов, в крахмальном воротничке, с масляным хохолком, наклонил в книжку голову: я стал первым! Потом я, правда…
Сестра не поверила, когда я крикнул - «немец - фюнф!» Я перекрестился.
- Вот видишь, что значит воля! Мы все, с самого начала…
Я кричал, что это стихи, мои… чего в книжке-то не было!.. Она не верила. Однако, всё это правда.