Как я преподавал в Америке

Очень интересно наблюдать за изменением взглядов и наклонностей тех русских, которые приехали в Америку лет 10 назад, иммигрантов. Это русско-американский гибрид. Иногда получаются очень хорошие люди, те, которые оставляют себе лучшие русские качества и приобретают новые, американские. Очень хорошо заметно это в литературе. Не все писатели меняются, конечно, но некоторые — да. Некоторые называют себя «мы, американцы», как Аксенов («В поисках грустного бэби»), но если человек любит поп-корн (жареная кукуруза. — Г. Г.), американский футбол и говорит «упс!» вместо «блядь!» (извиняюсь), это ещё не значит, что он американец. Недовольство Советским Союзом он высказывает совсем по-русски, преувеличивая иногда и не умея вовремя остановиться. Юмор тоже у него советско-русский, да и материться он себя никогда не отучит. У меня есть один друг в Иркутске, он русский (еврей?), родился в Сибири, но он 100 % американец, даже смешно. Абсолютно американское мышление, вид, некоторые привычки. А здесь я встречал многих людей, которые, имея нормальных родителей- американцев, прожив всю жизнь в Америке, очень похожи на русских в мыслях, отношениях с людьми и делах (мой друг Билл в Иллинойсе, миссис Присцилла Майер и другие). Язык, конечно, играет очень много в этой трансформации. Я стал чувствовать себя больше американцем, когда мой «инглиш» стал чуть лучше, чем раньше.

Человек живет в Нью-Йорке, не знает английского языка, 7лет (к примеру) посылает всех на х… недоволен своим положением, какое бы оно ни было. Но чем дальше, тем он лучше знает язык, меньше грубит, меньше пьет, становится предпринимателем в душе, делает детей — стопроцентных американцев, которые стесняются своего русского происхождения (особенно в школе), становится сам больше американцем, чем русским, но никогда не будет думать на 100 процентов, как думал бы человек, который родился и вырос в Америке.

Здесь к проблеме отцов и детей добавляется еще одна — разный менталитет отцов и детей.

Все течет, все изменяется и образ мышления нации, конечно, тоже. Остаются неизменными, может быть, только наиболее глобальные, основные принципы, столпы. Хочется надеяться, что быть плохим примером для других — не один из этих принципов.