Как я сделала себе американского мужа

И напоследок. В Америке нельзя ничего бездумно подписывать и принимать скоропалительные решения. Потому что здесь всегда стоит дилемма между хорошим и лучшим. Например, два года назад я буквально подмахнула контракт со спортзалом «Super body». Мне тогда казалось, что лучше и дешевле уже ничего и быть не может. Но вот я увидела спорткомплекс нашего госпиталя. Господи, это как земля и небо! Прекрасный тренажерный зал, теннисный корт, крытый трек, три бассейна, диет-кафетерий, массажный кабинет, парная, сауна, джакузи… А цены еще ниже! Ноги меня просто перестали носить в старый спортзал. Но прервать контракт раньше срока оказалось невозможно. Я думала-думала и в конце-концов решила больше туда не ходить и не платить, наивно предполагая, что меня там забудут и тихо вычеркнут из списков. Ах, как это было по-русски… Через месяц мне пришло угрожающие письмо из головного офиса где-то в Монтане «если вы не заплатите в срок, то мы будем вынуждены направить ваши бумаги в кредитное агентство и ваша кредитная история будет испорчена на 7 лет». Я пришла в ужас. Испортить историю, еще толком ее не начав… К счастью, все разрешилось весьма благополучно. Я пошла лично на поклон к хозяйке заведения мисс Андерсена. Наговорила ей кучу комплиментов и ненавязчиво напомнила, как они сняли меня в рекламном ролике и, что примечательно, абсолютно бесплатно. Последнее и сыграло мне на руку. Она отпустила меня с миром, пообещав все уладить на высшем уровне… Ну, а ролик продолжают крутить по телевизору по сей день. И скоро уже каждая собака в Виктории начнет меня узнавать..

Ну пока. Надолго не прощаюсь. Скоро встретимся.

Глава 17 Рано пташечка запела или когда в Америке ругаются по-русски

У меня опять две новости. И обе плохие. Впрочем, впрочем… Как вы помните, я поступила в колледж и с большим оптимизмом и энтузиазмом начала там учиться. День, когда нам выдавали учебники, униформу и всякие принадлежности — был по-настоящему праздничным. Шум, гам, знакомство с группой, преподавателями. Все выглядело очень мило и многообещающе. Особенно грело душу, что мне все досталось бесплатно, как обладательнице студенческого гранта. А это было очень существенно — только учебники стоили 800 долл. Но недолго музыка играла. Уже первый день занятий навеял на меня тоску и уныние. А дальше с каждым днем мне, привыкшей на родине учиться весело и безболезненно, становилось все хуже и хуже и, наконец, я стала просто ненавидеть мою учебу.

Каждое утро я просыпалась в подавленном состоянии, запихивала в багажник машины чемодан на колесах с учебниками (не верите? но здесь это норма) и ехала на занятия. И каждое утро в колледже меня ждали неприятные сюрпризы. То опоздание на 1 минуту мне записывали, как час прогула (а пропустить за семестр можно только 8 часов), то экзамен я сдавала ниже, чем положено (экзамены начались с первой недели, в аккурат по пятницам), то читать текст нужно было вслух прилюдно (текст очень трудный, технический), то разыгрывать какую-то игровую сценку на уроке… Словом, я потухла и загоревала.

Немного о программе. Она очень трудная, нас сразу предупредили. Дескать, забудьте на этот период обо всем на свете, кроме учебы. Учиться же нужно было один год. Самый большой плюс — за столь короткое время получаешь дефицитную здесь специальность медсестры (LVN). Однако, какой ценой достается эта специальность — знают только те, кто ее пытался получить! Забегая вперед скажу, что из 36 человек, которые начинали учиться в нашей группе, только 16 были допущены ко 2-му семестру, остальных отчислили или сами бросили… Я споткнулась на химии. Я ее и на русском языке толком не понимала никогда, а тут на английском! Ни одного экзамена по этому предмету мне так и не удалось вытянуть на 75 процентов (обязательное условие). И это было страшно обидно при том, что другие науки я, таки, тянула. Но все равно уже из-за этой химии я была потенциальным кандидатом на отчисление. Бедный старик Менделеев стал моим злейшим врагом, зато… Сережка Тюленин — лучшим другом. Помните тот кусок в «Молодой гвардии», когда юных подпольщиков везут на расстрел? Мне почему-то на всю жизнь запомнилось, как Сережка перед смертной казнью «ругался самыми страшными словами, которые он знал». Так и я. Просыпалась по утрам и начинала ругаться. Джек, благодаря этому, даже выучил несколько русских нецензурных выражений. Чем ужасно гордился.