Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 4

Часть титула была указана в брошюре, часть я вспомнил со слов Эргалис. Хотя, возможно, лучше бы не вспоминал.

Если судить по титулу — Бертрам фон Харген был совсем не тем человеком, с которым хотелось бы иметь дело.

Чем дольше я смотрел на портрет, тем меньше чувствовал связь с реальностью. В детстве мне нередко говорили, что характером я пошёл в отца, а внешностью — в маму. Она была худощавой, светловолосой и синеглазой, и черты её лица отражались в моей собственной физиономии, а теперь — в портрете моего далёкого предка. Точнее, нашего с ней далёкого предка.

Но ведь этого не может быть, верно? Подобное сходство — огромная редкость даже между близкими родственниками. Когда он жил? Если верить Альхирету и Эргалис — очень давно. В брошюре был указан период жизни Бертрама — с 9862 по 10073 годы, л. п. Ни странная дата, ни буквы «л. п» мне ни о чём не говорили и оставалось разве что позавидовать богатырскому здоровью мужика, протянувшего двести одиннадцать лет.

— Лита!

— Я тут!

Библиотекарь шустро подбежала ко мне в форме паукотавра, цокая кончиками паучьих ног по деревянным доскам.

— Что такое «л. п» в значении даты?

— Летоисчисление Полуночи, а что?

— Логично. И какой у нас сейчас год?

— Одиннадцать тысяч сто двадцать… первый? Второй? Простите, я могу ошибаться, кастелян скажет точнее.

— Погрешность в пару лет роли не играет. Может, ты мне объяснишь, с какого перепуга мой пра-пра-пра… мой предок, живший больше тысячи лет назад — вылитый я⁈

Лита наклонилась пониже, поправила очки на носу и очень внимательно рассмотрела портрет Бертрама. Затем перевела удивлённый взгляд на меня. Затем снова на него.

— Понятия не имею!

Я чуть не застонал от разочарования.

— Ты не обидишься, если я скажу, что Альжалид знала больше?

— На что обижаться? Она тут хозяйничала последние сто лет, всё перерыла и перечитала! А я до этого едва успевала от воров отбиваться. Да и специализируюсь я на магии, а не генеалогии.

— Если верить титулу, Бертрам был первым среди чародеев.

— По запретному искусству у меня тоже пробел, — нехотя призналась Лита. — Магия смерти даёт потрясающие результаты, но цена…

Я собрался было уточнить ещё по нескольким пунктам, когда необычайно интригующий разговор прервал далёкий удар гонга. Как всегда. На самом интересном месте. И даже информацию от Альжалид не всю дочитал!

Тяжело вздохнув, я поднялся из-за стола, проследив, чтобы жирный чёрный пепел с одежды не запачкал рукописную брошюру и пергамент с портретом. Магическое зеркало, завешенное плотной тканью, уже ждало меня неподалёку, но, по счастью, мне не нужно было нестись к нему, сломя голову.

— Будет задание, — сказал я Лите. — Сбор информации.

— По поводу вашего предка? Фамильного сходства? Запретного искусства?

— Да, да и ещё раз да. А ещё про другие замки — в особенности Полдень. Потянешь?

— А куда я денусь! Насколько срочно?

— Менее срочно, чем метод перемещения между мирами. Но если тот недоступен, то как можно раньше.

Похоже, что запретное искусство, оно же магия смерти или не-жизни, относилось к некромантии. Если взять текущее состояние Эргалис как пример жертвы Бертрама, можно смело предположить, что в изучении некромантии лежал ключ к разгадке проклятия нежити. На данный момент его удалось обратить для моей гвардии, но исключительно с помощью большой удачи и целительной игры Шаэль. Оставался ещё Мордред вместе со всем своим королевством, и, конечно, сама Эргалис, Матерь Пепла. Что-то мне подсказывало, что даже если способ с игрой на скрипке подтвердится как рабочий, дракониха не позволит музицировать рядом с ней месяц-другой.

Время на разгадку ещё есть, но отнюдь не бесконечное. Хотя бы библиотека наконец-то под моим контролем, и в следующий визит можно прикинуть, как попасть в третью башню…

— Лорд Виктор!

Голос Литы настиг меня как раз тогда, когда я собирался снимать покров с зеркала, накидывать «Вуаль» и возвращаться в основной коридор. Спустя пару секунд меня догнала и она сама.

— Если что, для друзей я Вик.

— А мы друзья⁈ — просияла паучишка. Она вновь сменила форму — на почти человеческую, четырёхрукую.

— После всего, что мы вместе пережили? Да мы уже, считай, породнились… Так что там у тебя?

— Вы кое-что забыли, — смущённо хихикнула она. — И это что-то — не для родни!

Пару секунд я тупо моргал, пока не сообразил — и едва удержался от смеха.

— Передача силы?

— Ага.

— А ты достаточно в форме?

— А вы проверьте!

Она призывно распахнула объятия на все четыре руки — улыбчивая, озорная, юная и всё ещё перепачканная пеплом с головы до пят. Но и я сейчас представлял из себя не лучшее зрелище, так что покорно шагнул вперёд и принял предложенный поцелуй.