Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 4

— Да как-то не до того было. И потом, это всё равно что план генштаба сливать напрямую шпиону соседней державы.

— Сам ты шпион, — фыркнул Илюха, но беззлобно. — Знал бы ты, какие порядки царят в Полдне, то даже бы не думал на меня наезжать.

— И какие же?

— Не могу сказать

— Типично. Тогда как насчёт космологии?

— Тебе про теорию большого взрыва объяснить, что ли?

— Илюх, ты меня недавно упрекал, что я держу тебя за идиота…

— Да шучу я, расслабься. Сейчас сформулирую.

Концепция великой паутины миров, по словам Илюхи, не противоречила нашей привычной «научной» Вселенной. Планеты, звёзды, галактики — это в одной плоскости, паутина — в другой. Иная ось координат, пятое измерение, не столь важно. Большая часть миров-узелков на ней буквально была другими планетами, так что перемещение между ними классифицировалось как межпланетное путешествие. Единственная отличительная черта — все «узелки» великой паутины несли в себе разумную жизнь. Причём Земля с её огромной технологической цивилизацией была скорее исключением из правил и стояла «на отшибе». Если говорить очень грубо, в основном в мирах паутины процветало позднее средневековье, обычно густо переплетённое с магией и лишь местами заимствующее более современные технологии. Где-то такая картина тянулась тысячелетиями, где-то случались вспышки стремительного прогресса и не менее стремительной деградации, но в итоге всё возвращалось к единому знаменателю.

Но это касалось рядовых «узелков». С другими, вроде Йхтилла или миров любого из замков, всё становилось немного сложнее. Здесь вступали в силу законы большой магии, древние и малообъяснимые, позволяющие сворачивать пространство в кольцо, замедлять и ускорять течение времени. Одно их существование вносило сумятицу в устройство великой паутины, но «работающие» замки добавляли собственный колорит. Часть этой информации мне уже сообщали Геннадий с Инзором — «тени» вечных замков влияли на множество иных миров, искривляя пространство и создавая безопасные маршруты. Миры даже не должны были находиться по соседству, поскольку к замкам одновременно вели все нити — и ни одной. И ведь это была лишь малая часть их возможностей. На пике своей силы замки натурально творили историю.

— Например? — жадно спросил я, почуяв, что вот-вот узнаю больше о непосредственных функциях Полуночи.

— Ну смотри… — начал было Илюха, и тут же резко дёрнулся, зажимая ладонью нос. — Б…дь!

Другой рукой он схватил салфетку, отнял ладонь и вытер её от набежавшей крови.

— Извиняй, закрытая тема. Как выясняется. Какие-то вещи только опытным путём и понимаешь.

— Э-эх. Бог с ним, спрошу в библиотеке.

— Ты уже и библиотеку очистил⁈

«Силовые точки мироздания», о которых также упоминали Геннадий и Инзор, становились основами миров-аномалий, но про них Илюха знал немного. Существуют и существуют, дают нереальную магическую подпитку, да только чтобы подключиться к ним надо отгрохать что-то типа Полуночи. А секрет утерян давно, очень давно, вместе с личностью архитектора. Перемещение между мирами, по мнению Илюхи, было одновременно самым простым и самым сложным делом во вселенной. «Паутинки» в паутине связывали миры в единую сеть, активируясь с помощью стабильных и нестабильных порталов. Даже с Земли можно было попасть в пару иных мест, если хорошенько заморочиться. Но не в замки, даже если речь шла об аудиенции. За исключением «родных» для замков хозяев и слуг.

Наконец, я осторожно спросил его о Знающих, и он скривился, как от зубной боли.

— Тут всё относительно просто. Ты же в курсе о философской дихотомии добра и зла, света и тьмы, ада и рая, всякого такого?

— Более-менее.

— Ага. Так вот, можешь взять и выкинуть её на помойку. В великой паутине действует другой принцип — принцип современной политики. Наверх как правило вырываются самые мерзкие беспринципные уроды, которые живут достаточно долго, чтобы нахапать почти бесконечную силу. Спонсоры, мать их. Со временем они полностью теряют человеческий — или любой другой разумный облик, становясь ходячими концепциями, отравляющими всё, до чего могут дотянуться.

— Альхирет выглядел вполне себе человеком, пока не лишился башки.

— Одни притворяются лучше, другие — хуже, но все они одним миром мазаны. Они хотят пожирать, порабощать, натравливать, сводить с ума — якобы в целях накопления новых знаний.

— И никто им не противостоит?

— Ну почему же никто, — широко заулыбался Илюха. — Ты, например. Хотя если бы мне пару лет назад сказали, что хозяин Полуночи будет лично отвешивать звиздюлей Альхирету и Князю, я бы повертел пальцем у виска.

— Опять издеваешься. Я кое-как отмахался пару раз и теперь каждый день жду, что по мою душу явятся без поддавков, в полную силу.

Наверное, я прозвучал особенно мрачно, потому что Илюха протянул руку и успокаивающе похлопал меня по плечу.