Читаем Как я стал собой. Воспоминания полностью

Но в потере памяти есть и светлая сторона: забывание сюжетов многих книг дает мне возможность с удовольствием их перечитывать. Современные романы все меньше доставляют мне радость, так что я возвращаюсь к своим «любимчикам», выстроившимся в книжном шкафу: «Сто лет одиночества», «Грендель», «Большие надежды», «Приключения и неудачи Макролла», «Холодный дом», «Дети полуночи», «Тетушка Хулия и писака», «Даниэль Деронда», «Сайлас Марнер» и «Путем всея плоти» – многие из них я теперь могу читать, словно в первый раз.

В книге «Вглядываясь в солнце» я говорю о концепции «волн» как способе облегчить страх смерти. Каждый из нас, часто того не сознавая, создает концентрические круги влияния, которые могут воздействовать на других еще долгие годы, порой даже не одно поколение. Влияние, которое мы оказываем на других, передается подобно волнам по воде – все дальше, пока они не становятся невидимыми невооруженным глазом, но все равно продолжаясь на наноуровне.

Как Джон Уайтхорн и Джерри Франк «взволновали» меня, так, полагаю, и я «взволновал» своих студентов, читателей и пациентов, и в особенности своих четверых детей и семерых внуков. Я до сих пор помню слезы радости на моих глазах, когда моя дочь Ив позвонила и сказала мне, что поступила в медицинскую школу. В прошлом году я снова прослезился, услышав, что ее дочь Алану приняли в медицинскую школу Тулейнского университета. А в минувшее Рождество я сел с Адрианом, моим трехлетним внуком, за нашу первую партию в шахматы.

Ялом дает трехлетнему внуку первый шахматный урок, 2016 г.

Вот ведь загадка: когда я уйду на покой? Меня часто просят помочь пациентам принять как раз это решение. Не так давно я работал с Говардом, успешным, чрезвычайно умным менеджером хедж-фондов. В восемьдесят пять лет он не прекращал работать и, как приклеенный, часами сидел за компьютером. Ко мне Говард обратился по настоянию жены. Ему, живущему на Западном побережье, приходилось вставать в половине пятого утра, чтобы мониторить фондовый рынок, и днем он практически не отходил от экрана.

Хотя за эти годы Говард разработал компьютерную программу, чтобы та выполняла работу за него, ему все же казалось, что он несет обязательство перед своими инвесторами никогда не отходить далеко от монитора. Трое его партнеров, два младших брата и друг, с которым Говард общался всю жизнь, имели обыкновение почти каждый день играть партию в гольф, и Говард был убежден, что должен работать за них всех. Он знал, что у них с женой и тремя дочерями больше денег, чем они в состоянии потратить, но остановиться не мог. Это его долг, говорил он. Он не может полностью положиться на разработанную им компьютерную программу для проведения сделок. Да, он согласен, у него есть зависимость от наблюдения за взлетами и падениями биржевых котировок, однако он не знает иного способа жить. И кроме того, подмигивал он мне, крупно выиграть на рынке – это же так круто!

– Представьте свою жизнь без работы, Говард. Какой бы она была?

– Я признаю́, мысль о прекращении работы приводит меня в ужас.

– Попробуйте вообразить эту жизнь без работы.

– Я знаю, к чему вы ведете. Я признаю, что это бессмысленно. Я признаю, что мне страшно остановиться. Чем бы я занимался весь день? Можно путешествовать, осматривать достопримечательности – но это займет не все время. Все интересные места я уже видел.

Я поднажал:

– Не кажется ли вам, что работа поддерживает в вас жизнь и что без работы вы постепенно перейдете на заключительные стадии жизни – к старости и смерти? Можем ли мы вместе найти какой-то способ отделить жизнь от работы?

Он внимательно выслушал меня и кивнул.

– Я об этом подумаю.

Что-то я сомневаюсь, что он подумает.

Мне впервые в жизни исполнилось восемьдесят пять лет, и, как и Говард, я борюсь со старением. Иногда я принимаю идею, что пенсионный возраст должен быть временем покоя и умиротворенных размышлений. Однако я знаю, что во мне существуют и непокорные чувства, родом из самой ранней моей юности. И они не перестают создавать турбулентность и угрожают вырваться на поверхность, если я приторможу. Выше я цитировал строки из Диккенса: «Когда жизнь подходит к концу, ты словно завершаешь круг и все ближе подвигаешься к началу». Эти слова преследуют меня. Все чаще и чаще я ощущаю, как какие-то силы тянут меня назад, к моему началу.

На днях мы с Мэрилин побывали на фестивале foolsFURY в Сан-Франциско – событии, которое каждые два года проводит компания моего сына Бена. На этом фестивале представляют свои спектакли двадцать камерных театров со всех концов Америки. Перед шоу мы заехали перекусить в «Мудрых сыновей» – маленький еврейский гастроном, который, казалось, перенесся сюда прямиком из Вашингтона 1940-х годов, поры моего детства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное