Читаем Как я стал взломщиком полностью

А потом, неподалёку от моей кофе-машины я увидел девочку с воздушным змеем. Змей был огромный, с большими цветными крыльями, гордый. Девочка разложила его на траве, отмотала кусок нити – и побежала. Очень старательно. И змей очень старался взлететь.

Но его огромные крылья задевали за кусты и деревья.

А слишком короткая нить не позволяла подняться над всеми препятствиями.

А если бы она была длиннее – девочке не хватило бы скорости, а змею – пространства для взлёта.

Они оба очень хотели, чтобы полёт состоялся. Но они не подходили друг другу, вот никак. Девочке не хватало силы, скорости, понимания воздушных потоков. А змею – пространства, высоты, ветра. И свободы.

Но вот, что интересно.

Если бы змею дали полную свободу – и обрезали нить совсем – он бы не смог летать.

А если бы девочке сказали правду о том, как надо запускать змеев, она бы даже не попыталась.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза