Как я теперь живу

Если верить моей лучше подруге Лие, то ДД хотела отравить меня и наблюдать, как я медленно чернею и разбухаю как свинья, а потом умираю в агонии. Но, полагаю, ее план провалился, когда я отказалась что-либо есть. В конце концов, она отправила меня жить как можно дальше от дома в компанию родственников, которых я никогда не видела, в то время как она, папа и их новая игрушка будут жить счастливо. Если бы она обратила хоть малейшее внимание на то, как справляются другие мачехи, то была бы оценена Большим Жирным Нулем.

Прежде чем я успела привести себя в порядок, я услышала едва слышный скрип двери. Это снова была Пайпер. Она заглянула в комнату и взвизгнула, как радостная мышка, увидев, что я проснулась. Девочка спросила, не желаю ли я чаю.

— Да, — приняла предложение я. — Спасибо, — я старалась быть вежливой с Пайпер, потому что она мне понравилась еще вчера вечером.

Девочка мгновенно кинулась на кухню.

Я снова подошла к окну и выглянула наружу: туман уже рассеялся, и все вокруг зеленело. Я оделась и, по пути забредя в пару прехорошеньких комнат, нашла кухню. Айзек и Эдмунд были уже там, поедая тосты с джемом, а Пайпер делала мне чай, выглядя обеспокоенной, что я выбралась из кровати и сама пришла за ним. В Нью-Йорке девятилетние девочки такими вещами не занимаются, а ждут, когда взрослые сделают это для них, так что я была весьма впечатлена ее трепетным отношением ко мне. Однако в то же время меня посетила мысль, не умерла ли старая добрая тетя Пенн, а окружающие просто не знали, как мне это сказать.

— Мама работала всю ночь, — сказал Эдмунд. — Она спит, но появится здесь к обеду. Тогда ты ее и увидишь.

— Спасибо за информацию, — ответила я.

Пока я допивала чай, Пайпер неловко шаталась вокруг, явно желая сказать что-то. Поглядывая на Эдмунда и Айзека, она, наконец, произнесла:

— Пожалуйста, пойдем в ангар, Дейзи.

И это «пожалуйста» звучало больше не как просьба, а как команда. Затем она посмотрела на братьев, как будто говоря «Я просто не могу держаться!». Когда я встала, чтобы пойти с Пайпер, она поступила очень мило, взяв меня за руку, мне даже захотелось ее обнять, особенно с тех пор, как Быть Милой с Дейзи не было чьим-либо хобби.

В ангаре, который хоть и пах животными, но не слишком неприятно, она показала мне крошечную черно-белую козу с квадратными глазами и маленькими обрубленными рожками и звоночком на красном ошейнике. Пайпер сказала, что ее зовут Динь и это была ее коза, но я могла взять ее себе, если захочу. Затем я обняла ее, ведь Пайпер и красивая козочка были одинаково очень милы.

Потом она показала мне стадо овец с длинной запутанной шерстью и нескольких курочек, которые высиживали голубые яйца. Она нашла в соломе одно, еще теплое, и дала его мне. Хоть я и не знала, что делать с яйцом прямо из куриного зада, это тоже было мило.

Скорей бы рассказать Лии об этом месте.

Спустя какое-то время я почувствовала себя довольно уставшей и сказала Пайпер, что мне нужно ненадолго прилечь отдохнуть. Она нахмурилась:

— Тебе надо поесть, ты выглядишь слишком худой.

— Боже, Пайпер не начинай, это всего лишь смена часовых поясов.

Она выглядела расстроенной, но, Господи, это одна из тех избитых фраз, которую я не хотела бы услышать от едва знакомого человека.

Когда я проснулась, на кухне стоял суп с сыром, лежала большая буханка хлеба, и тетя Пенн стояла рядом со столом. Заметив, что я вошла, она подошла и обняла меня, посмотрела на мое лицо и просто сказала:

— Элизабет.

И произнесла она так, словно это был конец предложения, но потом продолжила:

— Ты похожа на свою мать.

Очевидно, она преувеличивала, ведь мама была красивой, а вот я нет. У тети Пенн были те же глаза, что и у Пайпер, серьезные и словно наблюдающие за тобой. Когда мы сели ужинать, она не налила мне суп или что-нибудь еще, а просто сказала:

— Пожалуйста, Дейзи, угощайся, бери что хочешь.

Я рассказала всем о папе, Давине Дьяволице и Дамиане, отродье сатаны, они все смеялись, но можно сказать, им было жаль меня. Тетя Пенн сказала:

— Что ж, их потеря — наша выгода.

Это было приятно, даже если она и была просто вежлива.

Я попыталась учиться у нее, но не слишком явно потому, что надеялась увидеть в ее внешности и поведении сходство с мамой, с которой у меня не было шанса встретиться. Она много спрашивала меня о моей жизни и слушала очень внимательно ответы, словно пытаясь составить мнение обо мне, а не как большинство взрослых: делают вид, что слушают, а на самом деле думают о чем-то другом.

Она спросила, как поживал отец, она не видела его много лет, и я сказала, что все было хорошо, кроме его вкуса на подружек, он был просто ужасен. Но папа наверняка чувствовал себя намного лучше сейчас, учитывая, что я не ходила вокруг и не напоминала ему об этом день и ночь.

Тетя Пенн смешно улыбнулась, как будто пытаясь удержаться от смеха или, может, плача, и, посмотрев в ее глаза, я увидела в них понимание.