Как я убил Плутон и почему это было неизбежно

Как только я добрался до вершины и подъехал к украшенному лепниной, мрачноватому и будто бы спящему монастырю (наглядная картинка того, что во времена, когда астрономия как наука только начинала развиваться, женщинам туда проход был запрещен), туман уже окутал гору. Я прошел к телескопу и принялся за работу Я провел под куполом телескопа, где не было окон, несколько часов, по десять раз перепроверяя и настраивая аппаратуру. Когда я, наконец, вышел на улицу и решил поужинать, пошел слабый снег. После ужина снег прекратился, и густой туман целиком похитил ночь. Я не спал, в надежде, что туман уйдет и я смогу снова приступить к работе. Казалось, он не исчезнет никогда. Наконец, я оставил телескоп и отправился обратно к монастырю, в это время уже начинало светать, и туман из густого и черного превратился в густой и грязно-серый. Я задернул шторы в моей маленькой комнате в монастыре и проспал до двух часов дня.

Проснувшись и выглянув в окно, я увидел, что туман стал еще гуще, а с неба валит влажный снег. Мне также сказали, что нет никакой надежды на то, что к вечеру погода изменится и я смогу поработать ночью: купол обсерватории замерз, и для того, чтобы снова начать работу нужно было ждать, пока лед не растает. Вот так, вместо того чтобы наскоро перекусить перед тем, как стемнеет и отправиться к телескопу, мы с коллегами застряли в монастыре и полностью предались празднику в честь Дня Благодарения. В монастыре не было ни телевидения, ни Интернет а, поэтому нам ничего не оставалось, как разжечь костер и окунуться в чтение научной литературы. Я все еще продолжал искать хоть какую-нибудь зацепку, которая могла мне подсказать, с чего я должен начать свой путь в астрономии. Каждый раз, когда в голову приходила идея, я мучил сидящих вокруг костра вопросами о тех телескопах, что находились в обсерватории, и о том, как я могу использовать их в том или ином случае.

«Насколько хорошо работает инфракрасная камера, что стоит на телескопе Хейла?» — «Очень хорошо», — последовал ответ. Больше никаких подробностей, и каждый снова вернулся к чтению.

«А как насчет эшелле-спектрографа с предщелевыми устройствами и резателями изображения?» — спросил я. «Нет», — услышал я в ответ, и мы сразу стали размышлять о том, что небольшая корректировка сделает это возможным.

Мой следующий вопрос: «Кто-нибудь что-нибудь знает о новом тепловизионном приборе ночного видения, который должны выпустить в следующем году?» «Да, разумеется».

В течение того вечера я перепробовал и перепроверил все возможные комбинации работы телескопов, камер, спектрографов и всей аппаратуры – в общем, всего того, что находилось в нашем полном распоряжении в Паломарской обсерватории.

Вдруг один из тех астрономов, что сидели рядом со мной, спросил меня, не думал ли я воспользоваться 48-дюймовым (1,219 метра) телескопом Шмидта.

Я ответил, что нет. Честно сказать, я даже смутно представлял себе, где он находится. В конце одной из тех дорог, что ведут вниз и по которым я ни разу не спускался? Может быть, это как раз тот самый купол, который возвышается над водяной башней?

Тем не менее я прекрасно осознавал, что, когда более пятидесяти лег назад ученые создавали телескоп Хейла, они понимали, что даже самый огромный в мире телескоп не сможет помочь, если ты не знаешь, в какую область звездного неба его нужно направить (необходимость выбора существовала всегда, мне это было очень хорошо знакомо). Ученые решили, что необходимо создать подробную карту всего звездного неба – своеобразную маршрутную карту для большого телескопа. Вот поэтому ученые построили телескоп меньших размеров, известный как 48-дюймовый телескоп Шмидта (названный так из-за размера зеркала и из-за самого вида телескопа). Этот телескоп находился недалеко, вниз по дороге от монастыря. Ночь за ночью телескоп Шмидта делал снимки, пока однажды, и это был первый раз в истории астрономии, он не снял последний квадрат звездного неба. Как результат его работы – карты звездного неба Маунт-Паломарской астрономической обсерватории, известные во всем астрономическом сообществе. Одно время во всех астрономических библиотеках были открыты специальные комнаты, где находились стенды, на которых карта звездного неба Маунт-Паломарской обсерватории, от Полярной звезды (Северной звезды) и до созвездия Южный Крест, была сложена из квадратов, каждый со стороной около тридцати шести сантиметров, — снимков неба. Каждый элемент карты находился в отдельном стеклянном шкафчике. На каждом снимке был изображен участок неба размером с вашу вытянутую руку. Все изображение состояло из 1200 снимков.