Как я убил Плутон и почему это было неизбежно

Ночью я мчался на своем мопеде по тускло освещенным улицам, меня ослеплял свет машинных фар. И я мысленно возвращался в те дни, когда жил в маленькой хижине в лесу и боялся не потерять свою тропу в свете Луны и звезд. Я вспоминал, как еще раньше жил на крохотной парусной лодке на побережье залива в Сан-Франциско, тогда все небо было в полной моей власти – я смотрел на небо до тех пор, пока мои глаза сами не закрывались, тогда я захлопывал на ночь люк и отправлялся спать. Когда я жил в моем крохотном бунгало, сидя в джакузи на заднем дворе, я мог наблюдать за красотой неба. Иногда я мог видеть созвездие Большой Медведицы, иногда Кассиопею, но в моей маленькой звездной вселенной я так и не увидел ни одной планеты.

Когда Дайен отважилась предложить мне переехать в более просторный дом, в котором было бы уютнее нашей новой, теперь уже не такой маленькой семье, я скрепя сердце согласился. Может быть, тогда как раз пришло для этого время. Нехотя я посмотрел несколько подходящих домов. Могу с уверенностью сказать, что для меня ни один дом не выглядел таким уютным и чудесным, как наше крохотное бунгало. Но однажды, когда мы уже практически ни на что не надеялись, случайно наткнулись на один дом, который располагался на вершине возвышенности, где сто, а то и тысячу лет назад произошел сдвиг горных пород, простыми словами, обвал или оползень. Почти никто не знал, что это был именно оползень, но, видите ли, так совпало, что я задал своим студентам – будущим геологам написать об этом работу буквально за год до этого. Ну как я мог тотчас же не влюбиться в этот дом? Мы купили его через пару дней и переехали уже в следующем месяце.

Поскольку мы жили на возвышенности, у нас были свои преимущества: на нашем заднем дворе находилось крутое и обрывистое ущелье; а такие ущелья обычно образуются в тех местах, где есть много обломков горных пород. Рельеф этой местности образуют горные породы любых размеров, а разнообразие их состава едва укладывается в голове. Если этого мало, то можно копнуть всего где-то на тридцать сантиметров, и вы увидите, какие породы таит в себе этот рельеф. Этот самый оползень образует что-то вроде небольшого узкого коридора – своего рода уголок живой природы, где в большом количестве обитают различные птицы, где можно случайно встретить рыжую рысь или даже, если, конечно, вам повезет, гималайского медведя.

Тем не менее главным преимуществом расположения моего дома на самой вершине того самого оползня, там, где высоко в небе на севере возвышались горы, было то, что я мог беспрерывно наблюдать за южной стороной. Если встать ночью, выйти на улицу и взглянуть на юг, можно увидеть самые яркие созвездия. Вы сможете увидеть созвездие Ориона, Тельца и Скорпиона. Перед вашим взором появятся голубая звезда Сириус, а также гигантская красная звезда Бетельгейзе. А лучше всего то, что оттуда вы сможете увидеть планеты.

После того как мы переехали в наш новый дом, я и Лайла провели годы, вместе наблюдая за Юпитером и Сатурном, мы видели, как Венера садится в Тихий океан, как можно легко отличить красную планету Марс от других, не таких ярких планет. Однако большую часть времени мы наблюдали за Луной.

Когда мы только переехали в наш новый дом, Лайла все еще продолжала выучивать новые слова в виде знаков. Одна из ее любимых знаковых комбинаций означала что-то вроде: вот это свет, включи его (чтобы "сказать" это, она высоко поднимала свою ручонку, зажатую в кулачок, и резко растопыривала пальчики, тем самым показывая, что нужно было делать). Если вы делали все так, как говорила Лайла, она даже говорила "спасибо", легонько касаясь пальчиками там, где находится ее сердце.

Однажды весенней ночью Лайла (ей было уже девять месяцев) и я сидели на улице, закутавшись в одеяла, и смотрели на почти полную Луну. Сильный ураган бушевал в течение нескольких дней. Вода уже слишком близко подобралась к нашему дому. Когда, наконец, дождь прекратился, среди тонких черных облаков, покрывавших почти половину неба, мы смогли увидеть самые яркие звезды и такую же яркую полную Луну, которая оказалась словно в окружении черных облаков, излучая свет на все еще мокрую и сверкающую от капель воды землю. Я помню, как рассказывал Лайле о том, что такое ночь, Луна и дождь. Оттуда, где мы сидели вместе с Лайлой, можно было услышать, как в каньоне воют койоты – я рассказывал Лайле и о них тоже (а также о том, почему кошкам не разрешалось выходить на улицу).

Немного погодя Луна спряталась за тонкие рваные облака, и вокруг стемнело.

В этот момент Лайла огляделась, еще раз посмотрела на то место, где должна была находиться Луна и, не найдя ее на положенном месте, перевела на меня свой вопрошающий взгляд. Потом она подняла вверх свой зажатый кулачок, растопырила пальчики и стала смотреть на меня в ожидании.

Но вот облако прошло мимо, и Луна вернулась на прежнее место и снова осветила все вокруг.

Лайла улыбнулась мне и дотронулась пальчиками до сердечка.