Как я украл миллион. Исповедь раскаявшегося кардера

В Европе заключенным часто разрешают носить свою собственную одежду. Уже двадцать лет назад в европейских пенитенциарных правилах было сказано, что «одежда заключенных ни в коем случае не должна быть позорящей или унизительной. К тому же непривычность и однообразие тюремной униформы могут только усугубить чувство ожесточенности».

В белорусской зоне все иначе. Предметам быта, которые являлись привычными на воле, здесь придается новое, гиперболизированное значение из-за дефицита таковых. В зоне своя шкала материальных и нравственных ценностей. Кочан капусты вызывает здесь не меньше эмоций, чем изысканное ресторанное блюдо, а новый спортивный костюм делает тебя богачом в глазах окружающих. Здесь запрещены вязаные свитера и рубашки-поло — можно только майки без воротника. Нельзя опускать «уши» на шапке-ушанке и поднимать воротник телогрейки (непонятно тогда, зачем они вообще существуют). Под запретом моющее средство для посуды, гель для душа, разные «умывалки», дезодоранты и даже зубочистки. Зато можно зубной порошок, которого я не видел в продаже уже лет двадцать. На все неудобные вопросы ответ один: «Не положено».

Здесь запрещены порножурналы (по-нашему — «мурзилки») и любые издания с намеком на эротику. Playboy, который есть в каждом киоске «Союзпечати», мне на руки не выдают — начальник колонии считает его порнографией. «Мы его на склад положим, при освобождении заберешь — будет что почитать в электричке», — говорят мне в библиотеке. И то правда, через десять лет годовая подшивка Playboy будет иметь коллекционную ценность. Под это же определение начальник колонии, главный цензор, подводит журналы FHM, XXL, Maxim и даже… Men’s Health.

Если бы не телевизоры, DVD-плееры и мобильные телефоны, ты бы ни за что не поверил, что находишься в XXI веке.

Глава 54 Не все коту масленица

Недавно мне в руки попала любопытная статистика: что не устраивает осужденных в нашем лагере? Выяснилось, что 24 % не устраивает лечение в медчасти, 52 % — питание, 33 % — механизм получения посылок и бандеролей.

Медчасть в нашем лагере расположена в том же здании, что и «карантин». Кабинеты врачей, процедурная, лаборатория, операционная и несколько палат стационара. Правда, находится все это на третьем этаже, и пожилому человеку (есть у нас отдельный отряд стариков и инвалидов, мы называем их «викингами») подняться туда порой сложновато.

Конечно, заключенные жалуются, что в медчасти нет необходимых лекарств и что плохо лечат — но это известная болезнь бесплатной медицины на воле, а в тюрьме и подавно. К тому же особенностью исправительных учреждений Беларуси является не покамерная, а отрядная система содержания, где в одной секции могут находиться и сорок человек — при такой скученности заражение туберкулезом происходит очень быстро. Кстати, механизм развития туберкулеза до сих пор не выявлен. Известно только, что палочка Коха — возбудитель болезни — присутствует в организме каждого третьего жителя Земли, но что именно «пробуждает» ее и вызывает развитие заболевания, до сих пор неизвестно. Кто разгадает эту загадку, получит Нобелевскую премию.

Кормят нас три раза в день: завтрак, обед и ужин. И кормят, по словам старых сидельцев, еще неплохо — лет десять назад и половины того в пайке не было. На завтрак овсянка, сваренная на молоке, перловка, в последнее время все чаще сечка и «комбикаша» — микс из овсянки, сечки и перловки. В обед дают какой-нибудь безвкусный суп, состоящий из воды и небольшого количества свеклы и капусты (ни одной картошки), на второе — потемневшие макароны-рожки с ошметками свиных или куриных шкурок, картошка вперемешку с кислой капустой или горох опять же вместе с перловкой. Непонятно, почему бы не дать сегодня горох, а завтра перловку? Обязательно нужно намешать, как свиньям…

Все три блюда: первое, второе и компот — приходится есть из одной алюминиевой «шлемки», причем помыть ее между сменой блюд негде. Как, впрочем, и руки перед едой. Хорошо хоть, что готовят на пару — невкусно, зато здоровое питание.

На ужин дают вареную картошку, капусту и такую же «комбикашу», что и на завтрак. Нередко дают вареную рыбу. От мяса, к сожалению, остался только запах — работники столовой, такие же зэки, воруют и продают. Граммов семьсот вареной курицы можно купить за две пачки сигарет Winston. Правда, «пробить» такой канал очень сложно. Потому что в лагере все на виду, и зависть одних не дает жить другим. Поэтому если чем разжился, какую лазейку надыбал — молчи! Молчи, а то соседи узнают — затопчут.

За сигареты в зоне можно купить все. Начиная от молока (полпачки за литр) и заканчивая мобильником. Основная расчетная единица — это Winston. Ведро «бульбы» стоит четыре Winston, диета на месяц (полбуханки белого хлеба, «шайба» сливочного масла и 650 г молока каждый день) стоит двенадцать пачек. Продают диету люди, которым она назначена по медицинским показаниям.