Как Иисус стал богом

Игнатий весьма решительно выступает против любого понимания, согласно которому Христос – не настоящий человек из плоти и крови, который телесно пострадал и умер. И можно понять, почему он с таким упорством отвергает подобные взгляды. Ведь если Христос в действительности не испытал боль и смерть – то есть если он был чем-то вроде призрака, лишенного реального тела или физических ощущений – то какой смысл тогда самому Игнатию проходить через муку и смерть за следование Христу? Для Игнатия Христос был человеком, подобным всем прочим людям. Разумеется, он был в то же время и богом. Но при этом у него имелось настоящее тело, способное испытывать настоящую боль и пережить настоящую смерть.

Итак, Игнатий пишет своим христианским читателям в городе Траллы: «Не слушайте, когда кто будет говорить вам не об Иисусе Христе, Который… истинно родился, ел и пил, истинно был осужден при Понтии Пилате, истинно был распят и умер» (К Траллийцам, 9)[121]. Далее он нападает на людей, которых называет безбожниками и неверующими. По его словам, они «говорят, что Он страдал только призрачно, – сами они призрак». Ибо если они правы и Христос страдал только призрачно, «зачем же я в узах? Зачем я пламенно желаю бороться с зверями? Зачем я напрасно умираю? Значит, я говорю ложь о Господе?» (К Траллийцам, 10).

Нечто подобное Игнатий говорит в послании христианам из города Смирна: «Все это Он [Христос] перетерпел ради нас, чтобы мы спаслись; и пострадал истинно… а не так, как говорят некоторые неверующие, будто Он пострадал призрачно. Сами они призрак» (К Смирнянам, 2). То есть Христос никого не обманывал, притворяясь человеком из плоти и крови, когда в действительности он им не был; обманывали докетисты – оппоненты Игнатия. Игнатий, следовательно, настаивает, что Христос не только умер телесно, но и был воскрешен телесно, как доказывается тем фактом, что «по воскресении, Он ел и пил с ними, как имеющий плоть» (К Смирнянам, 3). Христос не был призраком в человеческом образе; напротив, докетисты – «звери в человеческом образе». Если Христос «совершил это призрачно, то и я ношу узы только призрачно. И для чего же я сам себя предал на смерть, в огнь, на меч, на растерзание зверям?». Для Игнатия, поскольку спасение дается человеческому телу, оно должно быть испытано в человеческом теле и могло быть достигнуто Христом только в его собственном человеческом теле. Иначе это спасение оказалось бы таким же пустым и призрачным.

Маркиониты

Самым известным докетистом II столетия христианской эры был знаменитый проповедник и философ, впоследствии заклейменный как ересиарх, по имени Маркион. Достойно сожаления, что до нас не дошло ни одного сочинения, вышедшего из-под пера самого Маркиона, поскольку он пользовался значительным влиянием в христианской среде своего времени, основывая церкви, которые придерживались его особого учения, по всему христианскому миру. К несчастью, мы знаем об этом учении лишь то, что говорили его ортодоксальные враги в своих опровержениях. В любом случае эти опровержения были весьма многочисленными и объемными. Ересиолог Тертуллиан, которого мы подробнее обсудим далее, написал пятитомный труд против Маркиона, который дошел до наших дней. Этот труд служит нашим главным источником информации о выдающемся еретике[122].

В отличие от антихристов, упомянутых в 1 Ин, Маркион заимствовал свои богословские аллюзии не из Евангелия от Иоанна, но из посланий апостола Павла, которого он считал величайшим из апостолов, единственным, кто понял подлинное значение Иисуса. Павел в особенности подчеркивал, что между еврейским Законом и благовестием Христа существовала разница. Для Павла следование предписаниям Закона не могло оправдать человека перед Богом; это могла сделать только вера в смерть и воскресение Иисуса. Маркион довел это различие между Законом и Евангелием до крайности, утверждая, что они прямо противоречили друг другу. Закон – одно, Евангелие – совсем другое. Причем по вполне ясной и очевидной (для Маркиона) причине: Закон был дан Богом евреев, тогда как спасение было дано богом Иисуса. Они были, по сути, двумя различными богами.

Даже сегодня некоторые люди – и часто христиане – думают о Боге Ветхого Завета как о гневном Боге, а о Боге Нового Завета – как о Боге милосердном. Маркион отточил этот взгляд до предельной остроты. Бог Ветхого Завета создал этот мир, избрал Израиль своим народом и затем дал ему Закон. Однако проблема заключалась в том, что никто не в состоянии соблюсти этот Закон. Бог Закона не был зол, но справедлив до безжалостности. И наказанием за нарушение Закона было осуждение на смерть. Такое наказание заслужили – и получили – все. Бог Иисуса, с другой стороны, был Богом любви, милосердия и прощения. Этот Бог послал Иисуса в мир, чтобы спасти тех, кто был осужден Богом евреев.