Как испортить хороший текст. От кульминации до финала

Много лет спустя ему ответил редактор солидного журнала «Горизонт: обзор литературы и искусства», британский критик Сирил Коннолли:

⊲

Чем больше книг мы читаем, тем больше убеждаемся, что единственная задача писателя – это создание шедевра. Все остальные задачи лишены всякого смысла.

Очевидно и ёмко. В самом деле, если писать не шедевр, то и вообще писать не стоит.

Что такое шедевр?

Строгой формулировки нет и быть не может: это в первую очередь оценочная эстетическая категория.

Шедевром называют уникальное произведение, результат сложения мысли, мастерства и таланта. Французский термин chef-d’œuvre – главный труд – напоминает о средневековых цеховых правилах, по которым подмастерье должен был создать нечто выдающееся, чтобы перейти в категорию мастеров.

⊲

Один живописец в середине XIX века услышал презрительный отзыв о своей картине: мол, ничего особенного, как будто фотография. «Интересно, что вы говорили в таких случаях до изобретения фотографии», – ухмыльнулся художник.

Современный наставник сценаристов Джон Труби на своих семинарах разбирал истории в двенадцати основных жанрах кино и предлагал образец шедевра для каждого случая. Притом оговаривался: шедевр, чтобы стать произведением искусства, выходит за рамки жанра – это жанровая история, сделанная так, как её ещё никто не делал.

Среди примеров Труби называл фильм «Расёмон» Акиры Куросавы. Здесь этот пример уместен, поскольку японский режиссёр использовал для сценария литературные шедевры Акутагавы Рюноскэ «В чаще» и «Ворота Расёмон».

Акутагава складывал свои рассказы необычным способом. Куросава применил этот способ для создания необычного фильма. Никто не мог сказать писателю: «Вы пишете ˝Расёмон˝!», потому что ничего подобного в литературе не существовало. Никто не мог сказать режиссёру: «Вы снимаете ˝Расёмон˝!», потому что ничего подобного не существовало и в кино. Когда шедевр вышел на экраны, многие попытались использовать новую структуру, но даже удачные работы не достигли шедеврального уровня. Шедевр уникален.

Есть некоторый парадокс в том, что шедевром литературы порой оказывается не самая сильная история. Но её слабости с избытком компенсирует мастерство автора – писательская техника, необычный взгляд на привычные вещи, оригинальное смешение жанров, демонстрация изнаночной стороны творчества, создание для героев особенной Вселенной…

Обо всём этом вскоре пойдёт речь, и тем не менее для литературы во главе угла стоит хорошая история. Уж если окружающий мир складывается из рассказов, уважающий себя читатель не захочет жить в мире, который придуман и рассказан плохо. А писатель, уважающий себя и читателя, стремится создать шедевр.

Как написать шедевр?

Ответа не существует.

Рецепта не было даже у выдающихся писателей, не говоря уже о коучах. Да и вряд ли может существовать какая-либо формула: текст объявляется шедевром только после оценки, а оценить можно только сделанную работу.

Коучи любезно подсказывают ответ, лежащий на поверхности: надо строго следовать за автором шедевров – и собственный шедевр, считай, в кармане. Но путь литературного подражательства – «ошибка выжившего» № 40.

Не надо писать «под кого-то». Вроде бы логичное соображение «Если его тексты пользуются успехом, значит, мои тоже будут нарасхват» на деле ведёт в тупик.

Во-первых, подражание знаменитому писателю ставит клеймо эпигона даже на удачном подражателе. Неудачного ждёт ещё более печальная судьба. Со своим собственным именем эпигон распрощается в любом случае, кроме одного: если эпигонство будет высокого уровня, а маркетологи воспользуются короткой памятью читателей и превратят подражателя в самоценного автора, как это было, к примеру, с Джоан Роулинг.

Во-вторых, специально подражать нет нужды: читатели всё равно станут сравнивать нового автора с уже известными. Это нормально. Любому нужна точка отсчёта, чтобы решить – лучше или хуже. Беда лишь в том, что массовая аудитория сильно снижает уровень требований.

Авторов жанра фэнтези сравнивают с той же Джоан Роулинг, а не с её чудесной предшественницей Урсулой Ле Гуин. Авторов исторического детектива – с литературным середнячком Дэном Брауном, а не с титаном Умберто Эко. Авторов экзотических приключений вообще ставят рядом с киношником Джорджем Лукасом, который придумал Индиану Джонса, а не с Артуром Конаном Дойлем, который придумал профессора Челленджера и «Затерянный мир», и не с Владимиром Обручевым, написавшим «Плутонию» и «Землю Санникова»…