Как избавиться от герцога за 10 дней

– А вот для меня многое стало другим. Я больше не хочу подниматься на очередную гору или исследовать новую реку. Мне хотелось бы стать частью того, что будет иметь продолжение…

Ее губы приоткрылись, но из них не вылетело ни звука. Молча смотрела она на него, и он воспользовался этим, чтобы закончить свою мысль.

– В следующий раз, если таковой случится, когда буду смотреть смерти в лицо, я хотел бы знать, что, кроме горстки пепла, оставлю после себя что-то еще… – Прежде чем продолжить, он сделал паузу и глубоко вздохнул. – Я хочу детей.

Она отшатнулась, как будто ее ударили, и выкрикнула:

– Вы… ты же обещал! Проклятье! Ты дал мне слово!

Она круто развернулась, уже во второй раз за столь короткое время, и так стремительно вышла, что он не мог поспеть за ней.

– Мы не можем вечно избегать друг друга! – крикнул он вдогонку.

– Интересно, почему? – бросила она через плечо. – У нас прекрасно это получалось последние пять лет.

И с этими словами исчезла в глубине коридора.

Стюарт медленно выдохнул: да, это даже жестче, чем можно было предположить.

– Надо же, и зачем все эти дурацкие разговоры? – послышалось у него за спиной.

Он повернулся и увидел Джоанну, которая преспокойно наблюдала за ним от выхода на террасу.

– Маргрейв, если вы не намерены воспользоваться моими советами, то вряд ли я смогу быть вам полезной.

– Я вижу, вдобавок к тому, что вы дерзкая и непослушная, еще и подслушивать любите?

– Но это не моя вина, что вы с Эди решили выяснять отношения при открытых дверях! В любом случае у меня есть мнение на этот счет.

– Если обнаружу, что вы подслушиваете мои личные разговоры с кем бы то ни было, больше не стану с вами общаться. Понятно?

С невинным видом она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц и пробурчала:

– Прекрасно. Я и не собиралась. Но сейчас, коль уж это случилось, я не могу не спросить, о чем вы думали. Эти слова по поводу детей были к месту: Эди обожает детей, – но исполнять супружеские обязанности? И к чему вся эта заумь про «что-то оставить после себя»? – Джоанна поморщилась. – Вы думаете, это поможет вам завоевать ее?

Задним умом он понимал, что это похоже на полный вздор, но тем не менее его задело, что его отчитала школьница.

– А сыграть на ее жалости, вы думаете, было бы лучше?

– Вы не могли сделать хуже, чем сделали! – Бросив это неопровержимое заявление, Джоанна отвернулась, фыркнув со злостью, и исчезла из виду, но ее последние слова долетели до него с террасы: – Видимо, я никогда не избавлюсь от этой проклятой школы!

У Стюарта не было настроения опровергать ее предсказание прямо сейчас. И хотя он был склонен не больше, чем раньше, сыграть на чувствах Эди, не понимать, что Джоанна права, не мог. Все, что он сказал Эди, было правдой, но вовсе не тем, что следовало сказать, чтобы завоевать ее. И к сожалению, он понятия не имел, что с этим делать. Он всегда с легкостью очаровывал женщин и словам предпочитал действия, но только не в случае Эди.

Стюарт знал, что, предлагая жениться на ней, она не испытывала к нему даже симпатии, и в то время это открытие нанесло удар по его тщеславию.

«Я предлагаю вам все, чего вы хотите от жизни. Не позволяйте мужскому тщеславию встать у вас на пути».

Что ж, он последовал ее совету и получил все, как в арабской сказке. Как джинн из бутылки, она появилась и решила все его проблемы, освободив ото всех обязательств и дав все, о чем только можно мечтать. Все… за исключением себя самой.

В ту ночь в лабиринте он не представлял, какой эффект их сделка в дальнейшем будет оказывать на него. В те безумные дни перед свадьбой в окружении родственников, друзей, а также толпы журналистов, желавших докопаться до истоков этого трансатлантического союза, он не имел возможности обдумать происходящее. Больше уязвленной гордости из-за полного отсутствия влечения с ее стороны и нежелания делить с ним постель его занимали другие вещи, а именно: как спасти поместья, – но потом, когда они остались вдвоем в Хайклифе, ее индифферентность по отношению к нему стала докучать все больше, и ему пришлось усмирить свою гордость.

Шло время, с каждым днем он хотел ее все больше, и через две недели их соглашение стало напоминать ему сделку Фауста.

Не в состоянии выносить создавшееся положение: хотеть ее и не иметь, – он раньше срока отправился в Африку, на целый месяц раньше, чем они договаривались. Он хорошо помнил тот день, когда окончательно исчерпал свои ресурсы.

Повернувшись, он взглянул на террасу, и мыслями вернулся на пять лет назад, в теплый июльский день. И чай был накрыт для них на этом самом столике из кованого металла.

В тот летний день он решил показать ей несколько отдаленных участков в Хайклифе. После целого дня в седле и легкого перекуса парой сандвичей на ферме, вернувшись, они решили выпить чаю на террасе, прежде чем подняться наверх, чтобы переодеться к обеду.

И голос Эди, чистый и полный американского здравого смысла, долетел до него из прошлого.