Как избежать замужества (Коварство без любви)

- А карманы у куртки были?

- Были. Думаешь, Борис сунул ключи в карман пижамы? Тогда о них можно забыть. Но где-то должен быть запасной комплект. Павел Сергеевич должен знать где.

- Придется подождать, пока он проснется.

- Да, кстати касательно Павла Сергеевича, - заговорил Генрих. - Пока я искал ключи, мне пришла в голову мысль: а что он делал среди ночи под Варькиными окнами?

- Не совсем под моими, - уточнила я. - Он стоял левее, ближе к парадному подъезду. Там окна Бориса или, может быть, Натальи.

- Ну все равно... Что привело его туда в такой час?

- Думаешь, убийца назначил ему свидание? - заинтересовался Леша.

- Свидание среди ночи? - Я хмыкнула. - Тогда не "назначил", а "назначила". Но, по-моему, Павел Сергеевич уже немножко не в том возрасте.

- Вообще-то это спорный вопрос, - не согласился Генрих. - Но я думал не о такой экзотической возможности. Моя гипотеза гораздо прозаичнее. Может быть, что-нибудь привлекло внимание старика? Он сторож и, наверное, иногда - когда ему не спится - проверяет, все ли в порядке в его владениях. Допустим, прошлой ночью он совершал такой обход и что-то его остановило... Не осмотреть ли нам место, где на него напали? Ночью, в темноте, мы ничего не разглядели, да нам и не до того было, а вдруг там остались следы?

- "Любой преступник оставляет след и возвращается на место преступленья"? Жаль, что ты не вспомнил об этом раньше. Мы бы засели в кустах, глядишь, уже и поймали бы редиску.

- Может быть, еще не поздно. Так или иначе, осмотреть место преступления нам ничто не мешает.

- Ладно, пошли. Здесь вроде бы делать нечего.

Мы вышли из номера, и Леша запер дверь.

- Занесем ключ Вальдемару?

- Нет, лучше попозже вернем его Наталье, - решил Генрих. - Будет хороший предлог наведаться к ней, узнать, как она себя чувствует.

На улице опять шел дождь. Складывалось впечатление, будто за последние двое суток над Валдаем выпала годовая норма осадков.

- Прошка прав, - сказала я, с отвращением поглядев на низкое угрюмое небо. - Если эта чертова погода продержится еще пару дней, мы отсюда не скоро выберемся. Трактора в лесу будут вязнуть. А я, между прочим, обещала в издательстве, что четвертого буду в Москве... Ох, Генрих, а как же Машенька? Она, наверное, с ума сойдет от беспокойства, если ты завтра не дашь о себе знать.

- Машенька давно уже должна была привыкнуть к опозданиям Генриха, заверил меня Леша. - На моей памяти он столько раз путал место, час и даже дату встречи, что я всегда удивляюсь, когда он внезапно является вовремя.

- Но на сей раз он отправился вместе с нами. Машенька начнет звонить мне, тебе...

Я осеклась и застыла. Генрих с Лешей резко остановились, потом, проследив за моим взглядом, тоже вытаращили глаза.

Мы стояли на гравиевой дорожке, метрах в двадцати от участка, расположенного напротив первого окна моего люкса. Изумрудную лужайку, простиравшуюся от дорожки до кустов, высаженных перед зданием отеля, пересекала безобразная полоса шириной около метра. Грязно-бурое месиво с зелеными вкраплениями выдранной молодой травы походило на гигантскую гусеницу, ползущую от дорожки к дому. Сходство усиливалось благодаря тонким черным бороздкам, которые еще не до конца размыл дождь.

- Работящий преступник нам попался, - пробормотала я, оправившись от удивления. - Не поленился разыскать грабли и прочесать все пространство, где могли остаться его следы.

- И как прочесать! - добавил Генрих. - Словно бороной прошелся.

- Ну вот, наконец-то у нас появилось конкретное указание на его личность, - удовлетворенно заметил Леша.

- Какое указание? - одновременно воскликнули мы с Генрихом.

- Раз он так старательно уничтожил следы, значит, они были чем-то примечательны. И скорее всего, размером.

- Почему размером, а не типом обуви, например?

- Сейчас все выходят на улицу в резиновых сапогах. Рисунки на подошве, вероятно, отличаются, но, раз следы были оставлены не на земле, а на траве, четкого отпечатка остаться не могло. А вот приблизительный размер обуви, поскольку трава еще не разрослась, определить несложно.

- Не очень-то четкое указание, - проворчала я. - Непонятно даже, в какую сторону от нормы должен отличаться этот самый размер.

- Я думаю, в меньшую. У Павла Сергеевича, Левы и Вальдемара примерно сорок второй - сорок третий размер. Марк, Генрих и я попадаем в ту же категорию. Прошка вообще-то носит сороковой, но резиновые сапоги покупает на размер больше, так что разница с основной группой небольшая - в траве не различишь. У Натальи нога тоже довольно крупная. Итого получается восемь человек. Убийце не было смысла уничтожать следы, если он мог затеряться в такой массе подозреваемых.

- Среди всех обитателей отеля самый маленький размер наверняка у меня, заметила я кисло. - Надеюсь, ты не подозреваешь меня в убийстве?