Как хочет госпожа

– Видите то одноэтажное здание? Там его кабинет.

Прохоров зашагал по тропинке, провожаемый любопытными взглядами солдат и офицеров. Он довольно быстро нашел нужный кабинет и уже через несколько минут сидел напротив командира, широкоплечего офицера лет сорока пяти, с мощной шеей и полным лицом, на котором выделялись зеленые глаза.

– Если нас навестила полиция, полагаю, дело плохо, – шутливо сказал полковник, пожав старшему лейтенанту руку. – Кто-то из подчиненных что-то натворил?

– К нам пока такие сведения не поступали, – успокоил его Петя. – Я тут затем, чтобы получить у вас одну информацию. Прошу заметить – просто получить информацию. Я ни в коем случае не желаю, чтобы человек, о котором сейчас пойдет речь, каким-то образом пострадал.

Колосов махнул рукой:

– Да все я понимаю, можете не объяснять. Вам нужно кое-что проверить, и ради бога. Итак, о ком пойдет речь?

– О Дмитрии Слепченко, – выдохнул Петя.

Смуглый лоб прорезала морщина:

– О Слепченко? Странно. Майор Слепченко – один из моих самых толковых офицеров. Он не мог сделать ничего плохого.

Прохоров усмехнулся:

– Вот видите… Я же вас предупреждал, что мы никого ни в чем не обвиняем. Дмитрий проходит свидетелем по одному щекотливому делу – только и всего.

– Да, несчастный он парень, этот Дмитрий, – пояснил командир части. – Врагу не пожелаешь оказаться в том положении, в котором очутился он. Видите ли, у них с женой много лет была самая настоящая любовь, проверенная временем, и вдруг Галя оказалась в больнице. Она еще совсем молодая женщина, а ей поставили такой диагноз… Вы в курсе?

Петя покачал головой:

– Об этом нам ничего не известно.

– Так что же вы за полиция? – удивился Евгений Андреевич. – Если не знаете самого главного? Галя родила ему троих детей, а потом тяжело заболела. Нужна пересадка сердца, и женщина уже давно ждет донора. А ее собственное сердце, между прочим, не становится от этого здоровее. Дмитрий говорил: «Счет уже скоро пойдет на часы». Он в лепешку расшибается, чтобы помочь любимому человеку. Да и детей кормить надо. Ну, отправил он их сейчас на лето в деревню к ее матери, только этим проблему не решишь. Нам зарплату повысили, но от этого мы не стали сильно обеспеченными людьми, – сказал он старшему лейтенанту. – Девяносто процентов его получки съедают лекарства.

Петя оторопел:

– А вы ничего не путаете? Насколько мне известно, в больнице лежит его родная сестра.

Полковник возмутился:

– Я-то ничего не путаю, а вот вы… Пришли уточнять информацию, а информации-то у вас и нет. Один раз мы с ним вместе Галю навещали. Моя жена ей гостинцы передавала. А вот про сестру ничего не знаю. Он мне вообще о ней ничего не говорил.

– И не говорил, что собирается разводиться с женой? – изумился Петя. Полковник посмотрел на него как на ненормального:

– А почему, собственно, он должен был говорить мне такой бред? Бросить Галю? Да вы не знаете нашего Слепченко. Здесь любовь до гроба, и он ее вытащит, будьте уверены. Но… – Он вдруг взглянул на Прохорова. – Кто вам сказал такую чушь?

Старший лейтенант вдруг решил быть откровенным с командиром части. Вероятно, здесь Слепченко совершенно другой, вызывает жалость, а на самом деле…

– Ладно, думаю, могу вам довериться, – признался Петя. – Вы прекрасно понимаете, что пока мы ни в чем не подозреваем вашего офицера. Только мне придется задать о нем еще пару вопросов, и кое-что я буду вынужден вам объяснить. У Дмитрия есть сожительница, которой он сделал предложение.

От неожиданности полковник откинулся на спинку стула:

– Это бред!

– Это правда, – спокойно парировал оперативник. – Впрочем, он обманывает ее, говоря, что постоянно навещает в кардиоцентре свою сестру. На днях женщина прописала его в своей квартире, потому что Дмитрий пожаловался: все его имущество придется оставить жене, чтобы она согласилась на развод. А потом у этой его сожительницы вдруг жестоко убивают брата-алкоголика, и свидетель преступления видит человека в военной форме.

– Полный бред, – повторил командир, но его лицо побледнело. – Разве у нас в городе один офицер?

– Каждый день Слепченко возвращается домой около часу ночи, – продолжал Петя, – и утверждает сожительнице, что вы постоянно задерживаете его на службе. Это правда?

На полковника было жалко смотреть:

– Конечно, нет. А Димку я давно уже не напрягаю, с тех пор как заболела Галя. Он вообще может уйти, когда ему заблагорассудится, если в части нет для него важных дел.

– У Дмитрия есть машина? – спросил Прохоров.

– Была когда-то старая, «Жигули», однако он ее продал, когда их семье стало не хватать денег, – бросил Евгений Андреевич.

– А у вас он никогда не просил транспорт?

Колосов задумался:

– Черт возьми, – процедил он, – а ведь просил, и не раз. И я разрешал ему брать свой служебный «уазик», если мне было без надобности.

Старший лейтенант напрягся:

– Скажите, он брал этот автомобиль вчера?

Полковник даже побледнел: