Как квакеры спасали Россию

Поскольку дипломатические отношения между СССР и Великобританией, установленные в 1924 году, были прерваны в мае 1927-го, а дипотношений с США не было до самого 1933 года, квакерский офис выполнял порой функции представительства Англии и Америки. Характерным примером такой деятельности Московского квакерского центра того времени является письмо, найденное мной в американском архиве AFSC. Пришло оно в Борисоглебский переулок из села Курьева слободка в 1927 году. Малограмотная Ефросинья Петровна Шмель просит разыскать ее мужа Емельяна Артемовича Шмеля, уехавшего из их села в Америку в 1914 году, и повлиять на него. С тех пор как муж уехал, пишет Ефросинья Петровна, от него нет ни весточки, в то время как отец мужа – свекор, – живущий в том же селе, регулярно получает письма от сына. Несчастная женщина жалуется, что она одна тащит на себе двоих сыновей и двух денежных переводов на сумму 40 рублей, посланных за все эти годы мужем через свекра для сыновей, Ивана и Пантелеймона, совсем недостаточно. «В просьбе моей прошу не отказать и повлиять как-то на мужа моего, чтобы он выслал денег нам всем, чтобы мы смогли уехать к нему в Америку», – завершает свое письмо к квакерам Ефросинья Петровна Шмель.

В августе 1926 года Дорис Уайт, работавшая в московском квакерском центре, отчитывалась:

В этом месяце поток визитеров в Московский офис был нескончаемым. По причине отсутствия (отпуск) некоторых постоянных обитателей московской квартиры мы смогли размещать двоих или троих гостей одновременно. За месяц у нас было восемь постояльцев, из которых шестеро прожили больше недели.

В начале месяца в Москву прибыла группа иностранцев – это был трехнедельный визит в Россию Джорджа Шервуда Эдди, известного протестантского миссионера, национального секретаря YMCA, и его сторонников. Визит для них был подготовлен через Бюро по культурным связям, их принимали повсюду, что является замечательным знаком. У них была очень насыщенная программа. Трое из их коллектива остановились в Квакерском центре, а остальные время от времени заходили сюда. Некоторых из них мы смогли свести с интересующими их людьми или с представителями властей – по какой-то особой тематике, над исследованием которой они трудились. Двое членов этой группы, проживавших в Борисоглебском переулке, были молодыми выпускниками университетов, принимавшими участие в всемирной конференции YMCA в Гельсингфорсе.

Во второй половине 1926 года глава московского квакерского центра Дорис Уайт в добавление к ежемесячным отчетам о работе направила в Лондон списки – по дням – мероприятий, визитов и гостей особняка в Борисоглебском. Частыми гостями были Ольга Толстая, Владимир Чертков. Были и своеобразные визитеры: Дорис Уайт жаловалась в Лондон, что американки мисс Грейвс (жившая в Москве уже 2 года) и миссис Флетчер (пребывавшая в столице несколько месяцев) не выносили русской кухни и обе «практически настаивают на том, что будут приходить к нам ежедневно – столоваться в обед и в ужин». И ведь их принимали, кормили, пока наконец им не отказали, сославшись на сложности с обслуживанием: число работников из экономии приходилось сокращать.

В начале 1927 года Дорис Уайт получила письмо из Лондона, в котором ей предлагалось закрыть московский центр на несколько месяцев, тем самым сэкономив на оплате аренды. Это в высшей степени наивное предложение в очередной раз показывает полное непонимание советской реальности английскими квакерами. Уайт написал в ответ: