Как квакеры спасали Россию

Океан зла несложно было увидеть в Советской России в 1920‐е, а вот океан света и любви открывал свое сияние не всякому. Английские и американские квакеры, спасавшие русских людей в те лихие годы, видели проблески океана света и сами старались нести свет добра.

Основополагающая для квакеров книга «Книга дисциплин» (Book of Discipline) в 1921 году была отредактирована Обществом Друзей, после чего стала называться «Христианская жизнь, вера и мысль». Она являлась, по сути, руководством, призванным, как сказано в предисловии, «утверждать истину, не формулируя, а выражая ее через жизненно важный личный и корпоративный опыт Друзей». Содержание этой относительно небольшой книги было необычным: вместо дидактических указаний, наставлений и требований квакерские принципы давались ненавязчиво в форме рекомендаций и вопросов.

Многое в ней объясняет чувства, или, как скажут квакеры, водительства, коими руководствовались Друзья в своей работе:

Осознавайте дух Божий в труде и в обычных делах, в опыте вашей повседневной жизни. Духовное познание продолжается всю жизнь и зачастую приходит к нам совершенно неожиданным образом.

И далее:

Открыты ли вы для нового света, из какого бы источника он ни исходил? Воспринимаете ли вы новые идеи с проницательностью?

Нет сомнений, что дело спасения умирающих от голода людей для квакеров было делом божеским; такая работа, несомненно, способствовала обретению духа Божия. Есть основания полагать, что новая жизнь, обещанная большевиками, озвучиваемые ими коммунистические идеалы и цели могли восприниматься Друзьями как искомый Новый Свет. Однако им не всегда удавалось проявлять необходимую проницательность и отличать фальшивые ценности и устремления от истинных. Но они не торопились делать выводы, стремясь видеть в людях достоинства и трактовать их намерения как благие.

Ведь в тех же квакерских книгах говорилось:

Воздержитесь от предвзятости в оценке жизненного пути других. Воспитываете ли вы в себе дух взаимопонимания и прощения, которого требует от нас наше ученичество?

Что до советских чиновников, то в конечном итоге не имеет значения, что они думали о квакерах; важно то, что чиновникам не удалось ими манипулировать, а квакеры достигли своей цели. Продукты, одежда, транспорт, поставленные ими из‐за рубежа, – все было распределено между нуждающимися. Помощь шла не через магазины-распределители, где материальные блага выдавались только членам профсоюза или ВКП(б), она осуществлялась по схемам, в разработке которых квакеры принимали полноценное участие, к тому же они имели возможность контролировать сам процесс. Такая квакерская принципиальность, вкупе с честностью и открытостью, приветливостью и доброжелательностью, сыграла положительную роль. Кроме того что сотни тысяч наших соотечественников в тех тяжелейших условиях остались живы, выжившие рассказывали своим детям и внукам истории о том, как их спасли от голодной смерти приехавшие в русскую глубинку англичане и американцы.

Вскоре после того как с голодом было покончено, Кремль приступил к идеологической обработке населения: иностранные организации помощи стали поливать грязью. Сначала официальная пропаганда принижала значимость иностранной помощи, искажая статистику, а какое-то время спустя власти стали лгать, утверждая, что АРА – самая эффективная организация из оказавших помощь в борьбе с голодом – на самом деле сбывала залежалый, гнилой товар в обмен на церковное золото и предметы русской старины и в основном занималась шпионажем, созданием своей агентурной сети в Советской России. При этом ни в одном советском документе я не нашел ни единого слова критики в адрес квакеров: про их помощь голодающим в Советском Союзе через какое-то время не писали вовсе, но никто их и не очернял.

Единственное исключение, попавшееся мне на глаза, – книга директора Сорочинского краеведческого музея, опубликованная в 1996 году: история местного края. В ней автор утверждал: