Как квакеры спасали Россию

Прошу Вас предоставить в распоряжение Уотса маленький вагон-салон, имеющийся в Самаре для Шведского Красного Креста. Прошу сообщить мне заблаговременно, возможно ли предоставить этот вагон или нет, если нет – тогда я сам озабочусь заблаговременно присылкой специального вагона для Уоттса отсюда, из Москвы… Мы очень рады, что представитель Общества Друзей поправился после тяжкой формы тифа и теперь ему необходимо укрепить свое здоровье, он же является незаменимым работником по борьбе с голодом, что и доказал своей работой.

Уоттс уехал из Советской России сначала в Финляндию (куда его сопровождал доктор Мелвилл Маккензи), оттуда – в Англию, в свой родной Манчестер, потом в США и далее – в Австралию, в Сидней. Деньги на поездку на другую сторону земного шара собрала квакерея Маргарет Торп, которая познакомилась с Уоттсом в 1921 году, когда сама была в России. В августе 1923 года А. Уоттс снова приехал в Россию, отправился в Бузулук, но этот его визит был непродолжительным. В сентябре того же года он поехал в Лондон, потом – к невесте в Австралию. 1 октября 1925 года они сыграли свадьбу. В 1931 году Артур оставил Маргарет и уехал в СССР, но в Бузулук он уже больше не вернулся.

В России некоторое время работал его брат, Фрэнк Уоттс, который трудился в Английской миссии ОДК. Летом 1922 года Фрэнк объяснял встревоженным перспективой отъезда квакеров большевистским чиновникам, что миссия не намеревается закончить свою деятельность в сентябре. Он писал, что время отъезда для них настанет только тогда, когда местное население будет в состоянии себя прокормить. Но из письма понятно, что квакеры даже в этом случае не стали бы торопиться уехать из Советской России: они хотели продолжать помогать детским домам и больницам и готовы были это делать до тех пор, пока власти сами смогут с этим справляться. Правда, он сделал оговорку, что квакерские средства состояли из частных пожертвований, и потому невозможно было точно сказать, сколько времени продлится работа квакеров в России. В письме содержалась фраза, определявшая принцип дальнейшей помощи со стороны Общества Друзей:

Мы думаем, что в будущем разумнее помочь народу самому встать на свои ноги, чем просто распределять пищу.

Фрэнк Уоттс писал, что у квакеров был план деятельности:

1. Открытие мастерских для ремонта с/х машин.

2. Приспособление моторной силы к молотилкам.

3. Пахать землю тем, кто не имеет средств на жизнь.

4. Восстановление кустарных изделий при ввозе сырых материалов.

5. Снабжать скотом фермы и разводить скотоводство.

Фрэнк Уоттс заверял бузулукского председателя, что «ОДК сделает все, что в их силах, чтобы люди, которых нам удалось спасти от голода, были в состоянии после нашего отъезда сами себя содержать».

В таком же ключе было составлено и письмо от Американской группы ОДК:

Мы надеемся оставаться здесь в будущем году и употреблять наши ресурсы по усмотрению нашей группы совместно с органами местной власти. Улучшение положения требует, чтобы помощь населению продуктами заменить одеждой, индустрией, с/х инвентарем и другой работой по улучшению быта населения и по возможности расширяя такую помощь. Поэтому будьте уверены, что с нашей стороны мы сделаем все возможное, чтобы дать реальную помощь во время самой острой человеческой нужды.

Впрочем, не стоит обольщаться задушевным тоном переписки большевиков с квакерами. Понятно, что советские чиновники в посланиях, направленных в Английскую и Американскую группы ОДК, расточали комплименты и восхваляли помощь иностранцев. Однако в советских документах для внутреннего пользования царили традиционная подозрительность и неприязнь. Вот какие требования излагались в секретном циркуляре Тоцкого РК РКП(б) № 650 от 16 июля 1922 года: