Как квакеры спасали Россию

К этому периоду работы квакеров в Бузулукском уезде относится весьма интересный документ. Это история, записанная в дневнике одним из первопроходцев английской миссии Томом Коупманом. Он рассказал о походе на молитвенное собрание группы людей, которые, по словам не говорившего по-русски Коупмана, называли себя квакерами. Собрание – как писал Коупман – проходило прямо в здании вокзала Бузулука, участвовало в нем около десяти русских «квакеров» и несколько не говоривших по-русски британских и американских Друзей. Незнание языка вынуждало иностранцев полагаться на русского шофера, который привез английского квакера Алфреда Коттерела. Этот малый, по имени Семен, переводил реплики молившихся как мог. Участница встречи Бьюла Свизинбэнк вспоминала, что десятиминутная проповедь русского была переведена на английский лаконично: «By God we love peace» («Ей Богу, мы любим мир»). После этого с проповедью выступил еще один русский участник молитвенного собрания. Его речь, длившаяся по времени еще дольше предыдущей, в переводе звучала так: «By Jesus Christ, you are right» («Клянусь Иисусом, ты прав»). Британские и американские квакеры с той поры передавали из уст в уста, что где-то в России у них есть тайные братья по вере и что их число велико. Один из сектантов подарил тогда квакерам книгу религиозных гимнов, исполненных на том собрании. Часть текстов из книги перевели в московском офисе квакеров, отметив, что они отличались глубокой духовностью, как писала Бьюла Харлей. Кроме того, таинственные «русские квакеры» передали иностранцам тексты духовных песен, которые они исполнили на совместном собрании. Эти машинописные листы я нашел в архиве Дома Друзей в Лондоне. На них были два стихотворения: одно с рефреном «Приди, все мы братья, дай руку твою», а второе начиналось: «Слушай, слово расцветает, приближается уж час». Автором второго стиха оказалась Ольга Толстая, а первый оказался стихотворением «We are brethren a’» («Все люди братья») шотландского поэта Роберта Николла в переводе А. Плещеева.

Кроме того, мне удалось осуществить небольшое исследование, которое привело к предположению о том, что квакеры, скорее всего, волею случая познакомились с представителями секты «добролюбовцев», сектантов-пацифистов, обитавших в Самарской губернии, чьи молитвенные собрания зачастую проходили в тишине. Как известно, Русская православная церковь к сектам относилась отрицательно, и именно поэтому про добролюбовцев еще в 1916 году сигнализировал Самарской духовной консистории священник-миссионер Михаил Алексеев. В своих доносах в Самарскую епархию он называл их квакерами. В частности, он писал:

На религиозных собраниях квакеров не бывало никаких определенных действий: ни молитвы, ни чтения, ни пения, ни проповедей, а лишь одно благоговейное молчание, прерываемое иногда восторженною речью кого-либо из присутствующих, почувствовавшего на себе особое веянье духа.

И хотя руководитель и основатель секты Александр Михайлович Добролюбов окончательно покинул самарские степи и уехал в 1915 году в Сибирь, добролюбовцы остались. Самоназвание у них было – «братцы». В 1918 году «братцы» организовали две коммуны под Самарой, в селах Алексеевка и Гальковка. В 1919 году они организовали даже свой поселок, который назвали «Всемирное братство». Не исключено, что в 1921 году они покинули голодные края в поисках хлеба насущного и судьба свела их с английскими и американскими квакерами на Бузулукском вокзале.

ГЛАВА 8

От кормления к восстановлению и созиданию. Встречи с большевистскими чиновниками. Религия в безбожном государстве глазами квакеров. Поставка лошадей крестьянам. Бизнес-план Нэнси Бабб и больница, построенная ею в Тоцком.