Как много событий вмещает жизнь

Совет Европы делал предложение, от которого невозможно было отказаться. Однако требовалось время, чтобы соблюсти все формальности. В июне 1991 года советская парламентская делегация, побывавшая в Страсбурге на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ), привезла в Москву весьма приятную новость: уже осенью ПАСЕ рассмотрит вопрос о приеме СССР в Совет Европы.

Распад Советского Союза поставил крест на этих планах. Более четырех лет правопреемник СССР – Российская Федерация вела трудную дипломатическую борьбу за восстановление утерянных позиций. По иронии судьбы, видимо с учетом моего предшествующего опыта, я был избран Федеральным Собранием РФ главой делегации России в ПАСЕ. Официальная процедура вступления России в Совет Европы завершилась лишь 28 февраля 1996 года. Но что этому предшествовало и скольких усилий это стоило! Мы стучались в закрытые двери – нас упорно не пускали. Перед вступлением пришлось пройти через чистилище. Сначала нашим представителям говорили, что в России никуда не годится пенитенциарная система, надо отменить смертную казнь, несовершенен закон о печати, мало гражданских свобод. Потом, в 1994 году, возник чеченский вопрос. Его сменила проблема национальных меньшинств. И так едва ли не до бесконечности.

Судьба втянула меня в сложную и растянутую политическую игру. В качестве главы Комитета Верховного Совета СССР я готовил страну к приему в Совет Европы, и дело шло к успешному финалу. Исчезновение Советского Союза опрокинуло эти надежды. Но вскоре во весь рост вновь был поставлен вопрос о необходимости вступления России в Совет Европы. И вновь мне после избрания депутатом Верховного Совета России было поручено заняться этим делом.

Нам пришлось заново переигрывать не оконченную ранее партию, и больше всего поражало то, что главными критиками российского законодательства, чинившими препятствия приему России в Совет Европы, оказались те же европейские деятели, которые еще несколько лет назад усиленно приглашали СССР в эту организацию. Хорошо помню, например, всемирно известного дипломата, одного из лидеров Социалистической партии Испании Мигеля Мартинеса, который прежде голосовал за прием СССР, а потом против вступления России в ПАСЕ. Чем объяснить такую перемену? Главная причина, думаю, в том, что в период перестройки многие европейские политики уверовали, что постсоветская Россия будет автоматически следовать по стопам европейских государств, копируя их политическую систему и подчиняя чуть ли не во всем свои национальные интересы «европейским ценностям».

Межпарламентские отношения знали и другие времена. В апреле 1991 года я возглавлял делегацию Верховного Совета СССР на учредительной конференции Парламентской ассамблеи Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Это было в Мадриде. В испанскую столицу съехались представители стран – участниц Хельсинкских соглашений 1975 года. Главный вопрос – создание Парламентской ассамблеи СБСЕ. Эта организация должна была стать еще одной европейской политической конструкцией, охватывающей национальные парламенты, поддерживающей безопасность и развивающей сотрудничество на континенте. Европа виделась всем нам тогда без разделительных линий и военного противостояния.

Мы уезжали из Мадрида с чувством глубокого удовлетворения. Даже с американцами удалось достичь полного взаимопонимания. Мнение СССР звучало весомо, к нему прислушивались. Но прошло всего несколько лет, и Парламентская ассамблея ОБСЕ полностью попала под влияние США. А Россия оказалась перед необходимостью начинать уже пройденный путь сначала.

Кремлевский прием губернатора Арканзаса

Утром 16 июня 1991 года в кабинете моего помощника по работе в Комитете по международным делам Сергея Григорьевича Выдрина раздался телефонный звонок. Директор недавно обосновавшегося в Москве представительства сети ресторанов «Макдоналдс» гражданин Канады Марк Веймер просил содействия в организации встречи с тогдашним губернатором американского штата Арканзас Уильямом Дж. Клинтоном, который находился в Москве с частным визитом.

– Об этом просит госпожа Сюзанн, господин Дзасохов хорошо ее знает, – говорил Веймер. – Скажу по секрету, у Клинтона большие шансы стать президентом Соединенных Штатов.