Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы

ДИАНА. Нет, боже упаси. Мне хватает. Манну я не ем. У меня под кроватью осталось от Даши, от Кати, они уезжали, мне нанесли всего. Ну что вы, говорят мне, Диана Евгеньевна, мы это потащим поволокем с собой обратно? Эти крупы замшелые с весны? Оставили мне. Вон войдите, под кроватью пакеты. Греча, геркулес. Соль. Но соль я не употребляю.

НИНА. Почему это? Соль она не употребляет, ну надо же. Вредная она вам?

ДИАНА. Уже тридцать лет ни соли ни сахара.

НИНА. А вам сколько?

ДИАНА. Вы знаете, сто пятьдесят.

НИНА. По-нят-но. Паспорт покажите.

ДИАНА. Он у моих. У моих в городе.

НИНА. Так не годится.

ДИАНА. Оставила на всякий случай там.

НИНА. Это нельзя, вы понимаете? Паспорт. А что случится?

ДИАНА. А что может случиться?

НИНА. А мало ли… Что со всеми, то и с вами.

ДИАНА. Со всеми, знаете, разное случается. Вот вы, вы росли. Разве вы знали, что будете всесильным директором? Сестрой тут и хозяйкой всего?

НИНА. Ну и что? Че плохого?

ДИАНА. Наоборот! Вы что! А другие возьмем случаи? Кто окажется в Аргентине, кто вообще неожиданно в Кремле. По-разному происходит судьба.

НИНА. Расквакалась. В Кремле! В Аргентине! Я тоже не хуже всех. Хоть и живу на острове тут здеся.

ДИАНА. Вы лучше, лучше! Другие вообще в земле, но как мумии! А вы директор на свежем воздухе. Река. Чистый песок. Такой был прекрасный японский фильм, «Женщина в песках».

НИНА. Про мою жизнь можно снимать сериал, а не то что! Я еще вообще молчу! Что со мной было!

ДИАНА. Уважаю, уважаю.

НИНА. А мне оно по семечку, ваше уважение. Мне надо, чтобы вашего духу тут не было.

ДИАНА. Это случится, случится.

НИНА. Паспорт ваш в таком случае нужен. Только паспорт. Больше ничего от вас.

ДИАНА. Ну я вам верю, верю. Успокойтесь.

НИНА. Верит она! Вообще безобразие. Как я с трупом тут буду? Паспорт предъявите. Документик попрошу.

ДИАНА. Вы знаете, у меня заболевание нервной системы.

НИНА. Оно и видать.

ДИАНА. Я, знаете ли, с детства скрываю свой возраст. С восьми лет никому не говорю. Стыжусь. Всегда считала себя старухой. В восемь лет, представляете? Потому что у меня была двоюродная сестра младше. И я по сравнению с ней считала себя старой. Завидовала ей. Вот в чем дело! Почему-то никто своего возраста не скрывает, а я да. Я – да! Поэтому и паспорт свой я никому не показываю. Только отдел кадров театра знал, только она. Но она уже умерла, рано, кстати, в восемьдесят пять лет.

НИНА. А если что случится?

ДИАНА. С кем?

НИНА. С вами.

ДИАНА. Я вас поняла. Я вас поняла. Ну, если вы меня переживете, если! То пороетесь в моих вещах и обнаружите все что необходимо.

НИНА. Че? Да оно мне надо. Если переживете, надо же… Скажешь тоже. Думаешь, нет? Будешь жить вечно? У меня мама мамы, я говорила, на свежем воздухе тоже жила чуть не сто лет. В деревне. Одна с овцой и котом в избе. Потом мы обдумали, чего нам наследства ждать и чужой смерти желать, все равно ведь все будет наше. И дом продали, половину внучке этой шалавой, потом брату на ремонт машины, и мы холодильник еще один купили. А внучка вообще все пропила. А ведь на воздухе бабке можно было и сто петьдесят лет прожить и всех пережить. В городе у меня суматоха: свет ночью, ванная, туалет, горячая вода, кино, гости, туда, сюда! Дети плачут, зять выступает. Дочь орет. А здесь у нас, как один тут пел на гитаре, ваше величество, в нашем лесничестве, кроме электричества, всё в большом количестве. Вода в цистерне, свет провели, спасибо… Да! Вот руки у меня как у лаптюшницы деревенской, черные… типа лопаты! Копаю, блин! Я специалист по образованию, техник-технолог пищевик! И вот с вами тут… Солю, мариную, запасаю… От голода спасти всех. Как дура. Таскаю им банки полные, обратно пустые.

ДИАНА. Как пищевичке очень рекомендую вам крапивный супчик. Он содержит кремний. Кремний – элемент жизни. Знайте. Причем варить надо очень мало, чтобы витамины не разрушались. А вот крупами я почти не балуюсь. Там все разрушено крупорушкой. Нет оболочки! Берите мои крупы, отсыпайте. Все равно варить негде.

Нина застывает на месте.

НИНА (как бы обалдев). О! (Презрительно.) А! (Стонет.) О-о. (Кряхтит.) Оий. Ну это надо же! Ее крупы! Дина Евгеньевна! (Громко.) Всю крупу всегда мне, мне оставляют. Всегда и все. Так завелося. Уезжают и мне несут. Моя крупа тут вся! Знают, что у нас поросенок, я ращу. Так что это мое, мое, ваше все под кроватью. Ваше наше и наше наше, твое мое и мое мое.

ДИАНА. И масло подсолнечное мне оставили.

НИНА. Оставлять надо все мне! Сказано?

ДИАНА. Берите. Я его не употребляю. Никаких жиров. Дарю!

НИНА. Она мне дарит. Раскомандовалася с лишним. Порядок здесь есть, что все уезжают и под ключ оставляют в домиках мне. Это и так мое. Уехали, белье сдали с ключом. Я все проверяю, изымаю, убираюсь в домиках, все должна вынести, масло, крупу, банки. Один раз кофе оставили…

ДИАНА. Кофе я не пью.

НИНА. Кофе желудевое. Из желудей.