Читаем Как молоды мы были полностью

Как молоды мы были

Постойте… одно мгновенье… мне ваше лицо знакомо.Мне чудятся всхлипы скрипок, нарядный Колонный зал.Конечно, ведь мы встречались в концертах и даже дома.Что ж вы молчите, Песня? Песня, я Вас узнал.Ах вот что… Я понимаю… Ваших кудрей рефренысегодня уже не модны и в блесточках – примитив,и платье… оно банально для телека и для сцены,в отделке преобладает нынче другой мотив.Вы усмехнулись, Песня… Значит, не в этом дело?Да, да… я припоминаю… Вас кто-то зазря ругнул.Какой-то корреспондентик (как всем показалось – смело)на Ваше происхожденье в статье своей намекнул.Мол, несколько первых тактов бестактно на шейк похожи,законны ли в данном случае родительские права?Стали на вас коситься, стали искать дотошно,кто сочинил мелодию, кто написал слова.Судили-рядили, помнится, почти три недели кряду,а после и композитор надолго в больницу слег,поэт сделал вид, что занят, он презирал эстраду,Вашей судьбой заняться не захотел, не смог.Так, значит, Вы пели, Песня, боль сердца превозмогая!Все правильно. Кто опален – и подлостью опалён.Простите, что опоздало это мое признанье,но если б Вы знали, Песня, кáк я был в Вас влюблен!– Милая, что вы плачете? – Она на меня взглянулаосколками голубыми радостей и обид,ладошку свою – ледышку доверчиво протянула:«Последнее время что-то меня иногда знобит.А многие, – прошептала, — думают: я… с приветом.Смотрите… вокруг смеются… Оставьте меня одну.Спасибо, что не забыли. А в общем-то, песня спета».И голос ее напомнил надтреснутую струну.

Воспоминанье о театре

Нам с детства твердят, что мечта не изменит,лишь только погромче себя объяви…Но кончилась юность, и память о сцене,как горькая повесть о первой любви.Партер, погруженный во тьму, затихает…звук флейты… Чуть свет – и у ваших я ног.И снова бессмертными, злыми стихамиклянусь, что я жить без отчизны не мог.В мерцанье софитов, скупом и неярком,рождаются сумерки зимнего дня,и Софья, стихам вопреки и ремаркам,целует, целует, целует меня!И, старый дурак, как я вновь опечален,что это случается только во сне…Но утром, в подъезде товарищ Молчалинс портфелем в руках улыбается мне…