Как можно видеть Бога. Святитель Григорий Палама

Главная причина недостаточности одного естественного Откровения для богопознания заключается в глубоком повреждении человека (а вместе и природы) вследствие грехопадения. Вместе с помрачением образа Божия помрачилась в человеке и способность разумения Бога. Развращенное сердце не может содействовать разуму в познании дел Божиих в мире, а омраченный страстями ум – делать согласные с истиною умозаключения. С развитием зла в человечестве и голос Божий в истории народов был нередко заглушаем и заглушается голосом человеческих страстей. Недостаточность естественного Откровения, при врожденном стремлении человека к познанию Бога и бессилии достигнуть этого естественными силами, указывает на необходимость для человечества особого Откровения Божия. Поэтому, как говорит апостол, понеже бо в премудрости Божией не разуме мир премудростию Бога, благоизволил Бог буйством проповеди спасти верующих (1 Кор. 1, 21).

II. Эта проповедь – откровение сверхъестественное. Только в сверхъестественном откровении, данном Богом сначала через Закон и пророков, а потом через воплотившегося Сына Божия, осуществляется возможность несомненно истинного познания о Боге. Так учил о познании Бога Сам Спаситель. Сказав: Вся Мне предана суть Отцем Моим, и никтоже знает Сына, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын, Спаситель прибавил: и емуже аще волит Сын открыты (Мф. 11, 27). И апостол Иоанн Богослов пишет в послании: Вемы же, яко Сын Божый прыыде, ы дал есть нам свет ы разум, да познаем Бога ыстыннаго… (1 Ин. 5, 20).

В Откровении имеются различные ступени. Все ветхозаветные откровения, согласно мнению святого Исаака Сирина, относятся к первой ступени: «Есть две ступени в Божественных откровениях. Во-первых, видения откровения в образах. Даже чувственные видения, как Неопалимая купина. Или духовные видения, как Лестница Иакова. Иногда в восхищении духа. Таковы и прозрения пророков, и та мудрость, о которой говорит апостол Павел (см. Кол. 1, 9; Еф. 1, 17–19). И наконец – вещие сны. Все эти откровения имеют педагогический смысл (воспитательное значение). Это только знаки и символы…

Во-вторых, умные откровения: они бывают без образов и выше всякого образа и слова несоизмеримы с разумением. Именно таковы молитвенные созерцания. Для предметов будущего века нет прямого и собственного именования. О них возможно только некое простое ведение – выше всякого слова, всякой стихии, цвета, очертания и всякого сложного имени… бывают эти откровения внутри (души) – не показываются, как нечто внешнее, но ощущаются и переживаются в самом себе. Преуспевшие начинают созерцать и красоту своей собственной души, и она во сто крат блистательней светлости солнечной… и не знает подвижник, в этом ли он еще мире… Спускается облако Божией славы… И человек видит Бога, потому что он в Нем уже и Божия сила в нем действует».

Существенное различие ветхозаветных и новозаветных откровений состоит в том, что в Ветхом Завете благодать действовала на человека совне, не могла быть усвоена ветхозаветными святыми, так как до пришествия Спасителя наша природа была еще не возрождена. В этом смысле явно Духа Святого еще не было в мире, яко Иисус не у бе прославлен (Ин. 7, 39). Со дня Пятидесятницы Утешитель пребывает в Церкви и доступно стяжание Божественной благодати. Христос освятил в Себе наше естество, поэтому перед человеком и открыты новые возможности в богопознании, нежели в ветхозаветные времена. Там были образы и символы истины, а здесь Сама Истина.

Святой Григорий Синаит пишет: «Православие неложное есть истинное ведение видимых и невидимых вещей: видимых – чувственных; невидимых – мысленных, разумных, духовных, Божественных. Предел Православия есть чисто ведать два догмата веры – Троицу и Двоицу: Троицу неслиянно и нераздельно созерцать и ведать, Двоицу – два естества во Христе в едином Лице, то есть единого Сына исповедать и ведать…»