Как мужик ведьму подкараулил. Народные рассказы и сказки о нечистой силе

Собака только обернулась, посмотрела на Григория и побежала за лешим. Григорий пошел вслед лешему.

Долго он шел за ним, наконец леший скрылся, а Григорий, утомившись, присел отдохнуть и невдалеке увидал избушку. Сильно удивился и промолвил:

— Годов двадцать здесь хожу, знаю здесь почти каждую деревину, а этой избушки никогда не видал. Зайду посмотрю.

Подходит, отворяет избушку, а там сидит молодая девица, которая сильно обрадовалась и говорит Григорию:

— Как ты сюда попал, добрый человек?

Григорий ответил:

— Леший унес мою собаку, сейчас видел его и собаку свою, просил, не отдает.

Девица сказала ему:

— Здесь ведь леший живет.

Григорий испугался маленько, а девушка добавила:

— Хошь ты проси, не проси собаки, все равно не отдаст, будет он тебе давать денег — тоже не бери, а попроси лучше меня.

Разговаривая таким образом, услышали щум: пришел сам леший и грозным голосом спросил Григория:

— Ты зачем пришел?

Григорий хоть и струсил сильно, но отвечал:

— Отдай мою собаку.

— Не отдам. Ты мне ее отдал и не получишь, а вот тебе за нее деньги.

Григорий отказался от денег, а попросил девицу. Леший отпустил девицу, так как ей кончился срок заклятия. Григорий воротился домой без собаки. Девица, которую он привел, оказалась дочерью московского купца. Григорий по просьбе девицы сам лично доставил ее к родителям и получил за это много денег. С тех пор Григорий сделался богачом. Соседи прозвали его "лешагоном", потому что он гонялся за лешим. Вот эти-то теперешние лешагоны — дальние родственники Григория и до сих пор живут хорошо, — закончил старик.

Я спросил:

— Неужели это правда?

— А то как неправда, — ответили мне многие голоса.

— Да полноте, старики, пустое толковать, ведь нет никакого лешего.

— Вот выдумал новости! — воскликнули все. — Разве ты не слыхал, как враниковский Ерема своими глазами высмотрел лешего, тоже в виде человека, да и ты, может быть, встречал его, да не к чему, он ведь хитрее тебя!

— Да вот хотя бы Ерема (он мне сват, не станет врать) рассказал, — начал тут другой крестьянин.

— Это было дело лонись (в прошлом году), он пахал поляну на своей кобыле, у которой был жеребеночек. Этот жеребенок постоянно подходил к матке и сосал ее, а Ерема торопился допахать к вечеру. Он отгонял жеребенка, наконец в сердцах ударил кнутом и закричал:

— Понеси тебя леший!

Жеребеночек отстал от матери, пошел на пожню, потом в лесок и скрылся, а Ерема не заметил, только, допахав поляну, увидел, что нет жеребенка, пошел искать его, но не мог найти и уехал домой. На другой день всей семьей ходили искать — не нашли. Ерема пошел в округу (деревня) к Ивану Ерасимову поворожить.

Тот ему сказал:

— Поди на росстань (место, где пересекаются дороги), сруби березу, встань на пень и скажи: "Эй, эй, эй, покажись не мал, не велик со среднего человека" (т.е. со взрослого обыкновенного). Не забудь прибавить это, а то он тебе покажется страшилищем и испугаешься, да еще сними с себя крест. А как выйдет, ты и скажи: "Отдай жеребенка". И через день найдешь его на том же месте.

Ерема, мой сватушка, не боится ни креста, ни перста, пришел на перекресток, срубил березу, встал на пень и зарыкал, что леший, а голосина у него здоровенный:

— Эй, эй, эй, выдь покажись со средственного человека!

Вдруг и в самом деле вышел человек и спросил:

— Чего те надоть?

— Отдай жеребенка, — едва мог проговорить Ерема. Хотя и не робок был, да все-таки испугался.

Человек скрылся, а Ерема пошел домой. На другой день, а это было уже дней через шесть, он нашел на том же месте своего жеребенка.

Третий мой сосед, который слывет в деревне за вруна, рассказал мне, как его водил леший.

Осенью мне пришлось ночью идти из Новолоку (деревня) со сходу домой, а ночь — хоть в глаза ткни. Иду уж на память, подхожу к своему полю, да и думаю: "У этих заворот (ворот) пошаливает и пугает". Только что подумал, слышу: догоняет. Обернулся — здоровается, по голосу слышу, наш Ванько. Я обрадовался и говорю:

— Где был, Ванько?

— Да ходил вот в Лешино, было небольшое дело.

Вот и пошли мы. Идем уж порядочно времени, своей деревни не видно, а ведь всего-то до нее две версты. Я и говорю:

— Кой черт мы с тобой, Ванька, долго идем?

— А вот и гумна видна, — сказал тот.

Идем. Слышу, у меня ноги промокли, и думаю: "Кой черт! Кажется, сапоги новые, и дорога сухая, неужели не там идем?"

Смотрю, кочки и чувствую, что идем болотом. Вижу, дело не ладно и давай читать воскресную молитву: "Да воскреснет Бог и разыдутся врази его", — по-староверски, в нашем приходе много раскольников.

Вдруг мой Ванька захлопал руками, захлопал — и скрылся, а я остался в болоте и не знаю, куда идти. На мое счастье, зазвонили в колокольню, я по звону и догадался, что завел "он" меня в жаравичное болото[36], с одну версту за деревню.

— Да ведь ты мастер врать, — сказал я ему.

— Вот мне с места не сойти, если вру.

— Да мне, старики, что-то плохо верится; пока сам не увижу лешего — не поверю.

Один мужик на это сказал: