Как музыка стала свободной. Конец индустрии звукозаписи, технологический переворот и «нулевой пациент» пиратства

Процесс производства компакт-дисков начинается с цифровой мастер-ленты (она доставляется из студии под охраной), с которой делают стеклянную печатную форму, хранящуюся под замком. Затем происходит процесс тиражирования: форма отпечатывает на чистых, «девственных», дисках всю запись совпадающую с оригиналом с точностью до бита. Затем диски покрываются лаком и отправляются на упаковку в коробочки из прозрачной пластмассы. Затем добавляются буклеты, инлеи и всякие промо-материалы. На некоторых дисках звучит откровенная лексика, так что к ним на коробочки клеят — чаще всего вручную — стикер Parental Advisory («Предупреждение родителям»). Собранный диск отправляют на термоупаковку, потом в картонные коробки, далее на учёт, и затем они ждут доставки покупателям. В музыкальные магазины новые альбомы поступают по вторникам, но до этого их за несколько недель надо полностью подготовить на «полиграмовском» заводе, то есть отпечатать, собрать, запаковать в плёнку.

В загруженный день завод производит четверть миллиона компакт-дисков. На заводе работают 600 человек, смены — круглосуточно, весь год без выходных. Большинство людей работают в штате, но чтобы справляться с большими заказами, нанимают временных, таких как Докери и Гловер. Эти двое — в самом низу заводской иерархии. Они — неквалифицированные временные рабочие, которые трудятся на противоположных краях термоупаковочной машины. Гловер — «бросалыцик»: он в медицинских перчатках кладёт собранный диск в машину. Докери — «коробочник»: он с другого края ленты принимает упакованные в полиэтилен диски и укладывает их в картонную коробку. За эту работу платят десять долларов в час.

На этой тупой работе Гловер и Докери быстроподружились.Докери, экстраверт-клоун, забавлял Гловера. Молчаливый, старательный Гловер подвозил его на машине. У них, непохожих внешне, было много общего: они любили одну и ту же музыку, зарабатывали одинаково, общались с одними и теми же людьми и самое главное — обожали компьютеры. В начале 1990-х это было необычное увлечение для обитателя Шелби: у тамошних жителей дома скорее ружьё найдёшь, чем компьютер. Но Гловер с Докери оказались людьми продвинутыми. У их компьютеров были модемы, они уже заходили на электронные доски объявлений и знакомились с зарождающейся интернет-культурой. В 1995-м онлайн-мир — это всё еще по большей части архипелаг домашних серверов, никак друг с другом не связанных. Доски объявлений, подобно Галапагосским островам, представляли собою действительно такие изолированные «острова», где вырабатывался свой язык и манера общения. Добирались до них по модему, номера телефонов печатали на последних полосах газет.

Интерес к технике у Гловера врождённый. Его отец был механиком, дед — фермером, но подрабатывал починкой телевизоров. Звали их так же, как и Гловера, который родился в 1974 году, и чтобы не путать его с двумя другими Бенни Гловерами, дома ему дали имя Делл. Для его предков времена были трудные: они — «цветные», их жизнь ограничивали дискриминационные законы. Делл чуть-чуть это всё не застал. Во времена откровенного расизма отец и дед Гловеры создали себе профессиональную нишу эдаких мастеров на все руки, починявших всё: от сломанного пылесоса до потёкшего крана.

В детстве Делл проявлял неуёмный интерес к автомобилям, мотоциклам, радиоприёмникам, телевизорам и вообще ко всему электрическому. Он всё время пытался узнать, как оно устроено, бесконечно разбирал и собирал снова. Отец, человек тихий и практичный, поощрял его интерес. Делл с нежностью вспоминает свою первую поездку на тракторе, а после — немногословное обсуждение: как работает машина, зачем нужна та или иная деталь.