Как мы пишем. Писатели о литературе, о времени, о себе [Сборник]

Писательские резиденции – ну это вообще мечта сочинителя! Там всякого ждут стахановские «тыщи знаков» – потому что вокруг тебя одни писатели, которые заражают друг друга вдохновением, как простудой. Единственное, что мешает работать в резиденциях, – это чувство вины перед домашними, которых ты оставила на целый месяц, и они сами теперь вынуждены разбираться с ужином и чистыми джинсами.

Я не люблю рассказывать о том, как работаю, прежде всего потому, что эти рассказы вводят меня в опасное заблуждение о том, что дело сдвинулось с места. Это похоже на то, когда делишься с кем-то свежей идеей или сюжетной находкой – произнесённое вслух почему-то становится фактом, дарит ложное ощущение того, что работа уже сделана. Или хотя бы начата.

Ещё одно неприятное открытие связано с тем, что чем старше я становлюсь, тем медленнее работаю. В прекрасные годы юности, не ведая сомнений, я могла работать все дни напролёт, а теперь, бывает, хожу кругами вокруг компьютера, как вокруг клетки с тигром, в которую всё-таки придётся войти. Роберт Вальзер сказал однажды: «Только работа, собственно, это настоящая жизнь, удовольствие, внутреннее веселье, радость бытия. Надо лишь смело прыгнуть в холодную с виду воду, которая сначала тебя ужасает, но потом по-царски забавляет и услаждает». Но пока прыгнешь, столько времени пройдёт зря!

Никогда не думала, будто способна к прокрастинации – а с годами выяснилось, что я в этом деле настоящий мастер. Написать статью, обработать фотографии, подготовить лекцию – сгодятся любые дела, лишь бы не приниматься за главное. Почему? Да потому что страшно. Страшно повторяться, расписывая одну и ту же историю. Страшно экспериментировать – а вдруг не поймут? Страшно проболтаться – и страшно не рассказать о главном… Но самое страшное – а вдруг я утратила свои способности? Выход один – бросаться, по рецепту Вальзера, в ледяную воду. И после этого мне уже совершенно ничего не мешает – ни страх, ни сомнения, ни музыка в кафе, ни чужие голоса рядом. Я прихожу в себя спустя несколько часов – в буквальном смысле слова выныриваю из текста, с удивлением отмечая, что прошло уже так много времени, и, кажется, я опять опоздала на какую-то важную встречу. Оставленный текст некоторое время продолжает жить и развиваться в мыслях, после чего, естественно, искра угасает – на сцену выходит быт, с аппетитом поедающий вдохновение большой ложкой… И всё повторяется заново на следующий день: бассейн с ледяной водой и манит, и пугает, чувство ответственности сражается с ленью и страхом.